Сказка про девочку Женю и большого оранжевого дракона - Вечный Ноябрь — LiveJournal. Сказка про женю и сонное царство
Наталья Советная (из книги «В поиске сокровища», СПб, 2008)
СКАЗКА про ЖЕНЮ и ЗЕЛЁНОГО ЗМЕЯ
Жил-был мальчик Женя. Смышлёный, ласковый, добрый, послушный – радость для папы и мамы. С мамой Жене повезло. Она и красавица, она и умница, она и умелица. Песню запоёт – люди заслушаются, на баяне заиграет – ноги сами в пляс пускаются, заговорит – словно ручеёк журчит, приготовит угощенье – всем гостям на удивленье. И Женю так любит! Обнимет его, приголубит и мечтает:
Вырастешь, сыночек мой милый, станешь моей опорой, в тебе - вся моя надежда, в тебе - вся моя радость…
Папа у Жени тоже человек хороший. Умелый, работящий, на все руки мастер. Только случилась с ним однажды беда.
Идёт он по дороге, а солнце стоит высоко, припекает. Душно, жарко – пить очень хочется. Только нет на пути ни речки, ни озера, ни колодца. Вдруг слышит, зовёт его кто-то. Пошёл он на голос и видит: бежит с горных круч, прямо с самых небес, ручеёк с прозрачной холодной водой, и солнечные лучики в ней золотыми крестиками отражаются. Журчит вода, поёт, и голос слышится:
Ты не ищи воды иной,
Испей моей воды - живой,
К истоку моему ступай,
В конце пути отыщешь рай.
Встал Женин папа на колени, чтобы лицо и руки умыть и напиться живой воды, но вдруг слышит, кричит кто-то:
Стой, молодец, погоди, не пей!
Оглянулся он. Видит, торопится к нему девица. Стан у неё гибкий, тонкий, зелёным парчовым платьем обтянут, а в руках она кубок пенящийся держит.
Что ты, молодец, делать собрался? От студёной воды простудиться недолго! И течёт она по грязной земле – заболеть можно. И наклоняться за водой надо, коленки пачкать. А к истоку идти далеко, тропинка узкая да тернистая.
Кружит девица вокруг него, жёлтыми глазами своими, дурманит, завораживает:
Из кубка моего испей,
Забудь заботы поскорей,
Забудь небесные пути,
Иди за мной, ко мне иди!
Поднесла ему кубок прямо к губам, хлебнул он мёртвой воды, и помутился разум, закружилась голова, окаменело сердце.
Раздался тут злорадный шипящий смех. Исчезла девушка, словно и не было. Только мелькнул в норе длинный зелёный хвост змеи.
Стал после этого случая Женин папа частенько за бутылкой зелья змеиного засиживаться, сам не заметил, как пристрастился к хмельной отраве.
Стало дома у мальчика невесело. Папа пьяный, а мама плачет. Не льются больше мамины песни, не звучит задорно баян. Жалко Жене маму.
Он её целует, обнимает, во всех делах помогает.
Не плачь, мамочка, я тебя никогда не обижу.
И стал Женя просить отца, чтобы бросил он пить, чтобы перестал себя губить.
Задумался папа. Решил начать трезвую жизнь. Решил за живой водой идти.
Снова он по той же дороге идёт, снова солнце печёт, снова жажда мучит. Вот и гора, вот и ручеёк поёт, голос раздаётся:
Ты не ищи воды иной,
Испей моей воды – живой,
К истоку моему ступай,
В конце пути отыщешь рай.
Обрадовался Женин папа, бежит скорее к ручью, думает: «Вот где вода настоящая, живая, вот где здоровье и счастье. Буду пить из ручья, поднимусь высоко в горы и напьюсь из самого истока».
Вдруг девица в зелёном платье путь преградила, да не одна – рядом сёстры её младшие, на неё похожие. Каждая в руках кубок держит, каждая его хмельным напитком наполняет. Закружились они хороводом вокруг молодца, жёлтых своих ядовитых глаз от него не отводят, песнь лукавую заводят:
Из кубков наших ты испей,
Забудь заботы поскорей,
Забудь небесные пути,
Иди за нами, к нам иди!
Помутился у него разум, забыл он, что хотел из ручья напиться и к истоку идти. Схватил кубок и осушил его до дна, схватил другой и третий.
Пил жадно, пока всё не выпил. Подошла тут к нему старшая девица и говорит:
Ты нам душу свою уже отдал, скоро придём за сыном твоим. -
Хоть и пьян был Женин папа, а испугался, взмолился:
Сына не трогайте! Зачем он вам понадобился?
А разве ты не знаешь, что всякий, кто нашу мёртвую воду пьёт, детей своих, внуков и правнуков до седьмого колена нам продаёт? Так что должник ты наш. А долг платежом красен. Жди, скоро придём!- захохотали сестры, зашипели, змеями зелёными обернулись и в подземной норе скрылись, где вместе с отцом своим, страшным Зелёным Змеем, жили, губя множество душ людских.
Заплакал Женин папа и вдруг дома у себя очутился. За окном солнце встаёт, птицы поют, мама на кухне завтрак готовит.
Это, наверно, всё мне приснилось, – подумал папа и тут же забыл, что с ним приключилось.
Снова стал он домой пьяный приходить, снова мама стала печальной.
Много ли, мало ли времени прошло, – Женя вырос. Школу закончил, в армии отслужил, диплом о высшем образовании получил и уважаемым человеком на работе стал.
Однажды отправился он с папой в дорогу. Солнце стоит высоко, печёт горячо. Жарко, душно – пить очень хочется. Слышат они, будто зовёт их кто-то. Пошли на голос и видят: бежит с горных круч, прямо с самых небес, ручеёк с прозрачной прохладной водой, и солнечные лучики в ней золотыми крестиками отражаются. Журчит вода, поёт ласково, и голос слышится:
Ты не ищи воды иной,
Испей моей воды - живой,
К истоку моему ступай,
В конце пути отыщешь рай.
Папа, смотри – живая вода!- позвал он и тут увидел, что отца окружили девицы молодые, друг на дружку похожие: все гибкие, тонкие, в зелёные парчовые платья наряжённые, у всех глаза жёлтые, ядовитые, а в руках кубки с хмельным напитком.
Отпустите моего папу немедленно! Не станет он из ваших кубков больше пить. У нас есть вода с истоков небесных, живая вода!
Засмеялись девицы, завели хоровод вокруг Жени.
Сыночек, не смотри на них,- просит отец, - не слушай их песен, не бери у них кубка. Погубят они тебя, как меня погубили.-
А девицы всё кружат, глаз с Жени не сводят, поют-завораживают:
Из кубков наших ты испей,
Забудь заботы поскорей,
Забудь небесные пути,
Иди за нами, к нам иди!..
Помутился у него разум, забыл он, что хотел из ручья напиться и к истоку идти, забыл об отце. Выпил из кубка зелья ядовитого, - и окаменело его сердце. Смотрит равнодушно, как девицы отцу руки связали и кубком полным его за собой манят, как идёт он за ними прямо в нору - тьму подземельную. Послышалось тут шипенье змеиное, обратились девицы в змей ядовитых и скрылись вместе с Жениным папой…
После смерти отца остались мама с Женей вдвоём. Трудно им было.
Ничего, мамочка,- говорил сын,- я тебе за двоих буду, всё, что надо в доме, сделаю, во всём помогу, никогда не обижу.-
Но испил уже Женя из кубка зелья хмельного ядовитого. Не заметил даже, как к нему пристрастился. Стал домой приходить поздно, стал матери грубить, стал её обижать, плохими словами ругать. Совсем в бессовестного человека превратился.
На работе сослуживцы Женю узнать не могут: откуда вдруг безответственность у него появилась, рассеянность, лживость? Доверять ему перестали, в должности понизили, а потом и совсем уволили.
Мрачной жизнь в доме Жени стала, словно наступила ночь безрадостная, тягостная. Снова мать в слезах и печали время проводила. Как сыночку помочь, не знала.
Как-то шла она мимо Храма Божьего, а ноги её сами в ворота церковные повели. Смотрит она, люди Тайн Христовых причащаются, батюшка всех святой живой водой окропляет, и детский хор ангельскими голосами молитвы поёт. Отступила вдруг куда-то печаль, и полились из глаз её слёзы, только слёзы эти не горестные, а радостные были.
Буду я отмаливать души мужа и сыночка и свою, грешную,-
решила она.
Долго молилась Женина мама, прощения за всех просила, милосердия и помощи. Услышал её молитвы Ангел Божий, пришёл к ней и говорит:
Хочу тебе, Елизавета, помочь. Ведь сын твой очень любил тебя и жалел. А любовь – главная заповедь Божья, любовь – всесильна. Попрошу я у Господа для тебя болезнь. Увидит твой сын, как ты страдаешь, сжалится над тобой и перестанет пить хмельную отраву. Только согласна ли ты болеть и страдать?
Согласна я, согласна, Ангел мой, на всё согласна, только бы спасти сыночка, душу его!
Много ли, мало ли времени прошло, заболела Женина мама. Слабеет с каждым днём, ноги у неё отнимаются, руки плохо слушаются. Без помощи сына ничего сама сделать не может. Престал Женя из дома отлучаться. Всё надо успеть: и в доме убрать, и бельё постирать, и обед сварить, и в магазин сходить, и маму одеть, покормить, спать уложить. Стал он уже забывать о зелье ядовитом, да не тут-то было.
Заволновались змеи- девицы, не желают отпускать Женю на свободу, душу его в подземелье забрать хотят. Зачастили они к нему во снах. В глаза ему смотрят, песню завораживающую поют и кубки свои хмельной отравой наполняют: то льстивым шампанским, то лживым пивом, то вином кислым, то водкой горькой. Закружилась у Жени голова, забыл он о больной матери и напился опять до беспамятства. Змеи-девицы его подхватили, во тьму подземельную потащили.
Взмолилась Елизавета, зовёт Ангела-хранителя, зовёт святых и Матерь Божью, просит спасти сына.
Снова является к ней Ангел Божий. Скорбен его лик.
Сын твой сам выбрал себе путь. Не слушал голоса Божьего. Теперь он умирает.
Заплакала мать горькими слезами. Стала просить, умолять:
Зачем мне здесь, на земле, жить, если не будет рядом сыночка моего, моей кровиночки? Лучше я вместо него умру, а он поживёт да слезами обо мне прощение у Бога вымолит, душу свою от козней адских спасёт, живой воды напьётся и к истоку поднимется.
Сильна любовь твоя, мать, - промолвил Ангел,- будь по-твоему.
Взял он душу Елизаветы и помчался вместе с ней к входу в нору подземную. Вовремя успели они. Страшный зелёный Змей уже пасть свою открыл. Пахнуло из неё смертельным смрадом перегарным, полыхнуло огнём адским. И чуть было не проглотил Змей Женю, но подхватили его Ангел и Елизавета и вынесли из подземелья на свет Божий. Обняла мать сыночка в последний раз, благословила на трезвую жизнь и вознеслась высоко- высоко в Небо, к самому Истоку.
Посмотрела она вниз и видит: несётся по улице скорая помощь, раздаётся тревожная сирена, в машине Женя под капельницей лежит, а рядом с ним – Ангел Божий. Поднял он глаза к Небу, встретился взглядом с Елизаветой и произнёс:
Слава Богу, услышаны твои молитвы, мать, – радуйся!
Имя Евгения, которое в простонародье звучит как Евдения, представляет женскую форму мужского имени Евгений, а в переводе с греческого языка означает «благородная». Это красивое, надёжное, нежное и горячее имя подобно образу гибкой и светлой, парящей и вибрирующей струи воздуха.
Основными чертами характера Евгении считаются активность, общительность и представительность. Женя обладает большой силой воли, её образ трудно не заметить. Она может одновременно очаровать собеседника и тут же незаметно уколоть. Иногда Женечка действует наобум, не задумываясь о последствиях. Она горяча и молода. Частенько Евгении попадают в безвыходные ситуации, а потом долго ломают голову над тем, как из них выбраться.
Евгении свойственны обидчивость и упрямство, пунктуальность и запасливость, экономичность. Девушка Женя отличается строгими вкусами, натура её яркая, честолюбивая и немного дикая. Поступки её объяснить обычной логикой невозможно. Евгения любит действовать решительно.
С возрастом Женя из покорной и послушной девочки превращается в неуживчивую, нестандартную, непоседливую и нестабильную. Она может без труда поменять не только место работы и проживания, но и семью, при этом, ни на секунду не оглядываясь назад.
Евгения постоянно нуждается в общении: её нельзя оставлять одну, иначе её хорошо развитое и немного сумасбродное воображение нарисует ей нелепую картину происходящего. Женя любит подчинять себе людей и управлять ими: она испытывает от этого искреннее удовольствие. Подчинить Евгения способна и собственных родителей. Женя обладает страстной, неуёмной натурой, отличающейся богатым воображением. Она и не пытается ограничивать себя в чём-либо, не ощущая опасности. Когда Евгения начинает какое-либо мероприятие, то ей трудно остановиться на полпути: она обязательно доведёт намеченное до конца, даже если испытает падение в бездну.
Евгения – уверенная в себе личность, у неё свои правила, которым она чётко следует. Тем не менее, Женя всегда придёт на выручку к тому, кто нуждается в помощи. Женя всегда своя среди своих. Всегда поддерживает близких ей людей.
Евгения способна красиво накрыть на стол и поразить гостей изысканными блюдами. В делах Женя требовательна, ратует за справедливость.
Животными Евгении считаются гиппопотам и горная козочка, её растения – боярышник, пихта и чертополох, а имя носит тёмно-зелёный, дымчато-лимонный, голубовато-зелёный, голубой и бежево-оранжевый цвета. Покровительствует имени Евгения планета Марс.
Сказка про Женю
Женечка росла подвижной и любознательной девочкой. В каждом её движении чувствовалась жизнь. Маленькая егоза не могла сидеть на одном месте, ей было всё интересно: как мама готовит еду, как она убирается, как штопает вещи. Порою Женя и сама хваталась за иголку, чтобы сшить новое платье кукле или починить порвавшийся сарафанчик.
Но больше всего её интересовали занятия отца. Папа называл девочку Женькой и всё время хлопал по плечу, спрашивая: «Ну как у тебя дела? Что сегодня нового сделала Женька?» А Женя внимательно смотрела за тем, как папа чинит сломавшуюся от ветра оконную раму или вешает полочку на стену. Она подолгу изучала отцовские инструменты.
«Вот этим папа забивает здоровущий гвоздь!» - проговаривала Женя, держа в руках молоток.
«А вот этим папа вкручивает и выкручивает шурупы, винты и болты!» - замечала девочка, поднимая отвёртку вверх.
У отца в отдельной коробке лежали и плоскогубцы, и кусачки, и различные ключи – и ни один прибор не оставался без внимания Жени. Она очень любила своего отца, и все его незатейливые инструменты были дороги девочке.
Однажды, дожидаясь папу с работы, Женечка по привычке залезла в ящик с инструментами. Она тихонечко перебирала их, вспоминая, что папа делает каждым из них, как вдруг девочка в самом углу ящика заметила небольшую коробочку, запертую на маленький замочек. Глаза Жени загорелись. Она знала каждый папкин инструмент, а тут появился какой-то загадочный ящичек с неизвестным содержимым внутри. Женя вертела коробочку в руках, пытаясь хоть как-то открыть её, но всё было безрезультатно.
В воображении девочки возникали волшебные картины содержимого маленькой коробки. Она представляла себе новые инструменты, маленькие-маленькие, которыми можно было работать лишь с микроскопическими деталями, едва различимые человеческим глазом. Перед ней возникали крохотные отвёрточки, малюсенькие гаечки, едва заметные плоскогубцы. И всё это было таким красивым! Так хотелось потрогать, посмотреть, испробовать в действии!
Женя до самого вечера мучилась догадками. Девочка не находила себе места. Она ждала с работы отца, который обязательно должен раскрыть ей секрет маленькой коробочки!
Папа пришёл с работы поздно. Он работал на заводе в ремонтной службе: всю рабочую смену налаживал станки, на которых рабочие делали новые детали для машин. В этот раз на его линии случилась серьёзная авария, и ему пришлось задержаться. Уставший, он рухнул на диван и на мгновение прикрыл глаза.
Женя наблюдала за ним из-за шкафа, ожидая, когда папкины глаза вновь откроются. Она искренне переживала за него, но боялась подойти: иногда папа был не в духе и подолгу молчал. Тогда Женя начинала переживать ещё сильнее. Отец это чувствовал, но ничего не мог с собой поделать: ему просто нужно было немного отдохнуть.
Наконец-то папка открыл отца, и любящая дочь крепко прижалась к нему. «Ну как дела, Женька?» - спросил отец, поглаживая доченьку по голове. «Пап, я у тебя в инструментах нашла маленькую коробочку! Такую крохотную! Что в ней? Маленькие отвёрточки и небольшие гвоздочки?»
Отец весело засмеялся: «Нет, Женька. В этой коробке хранится большой секрет, и её нельзя открывать до твоего дня рождения!»
«Но до моего дня рождения остались считанные дни! Давай откроем сейчас! Я так хочу посмотреть, что в ней!»
«Подожди, Женечка. На день рождения обязательно откроем!»
Женя немного обиделась на отца, но не надолго. Она обняла его крепко-крепко, а потом отправилась в свою комнату. Конечно, девочка не переставала гадать, что скрывается в заветной коробочке. Ночью ей снились волшебные сны, в которых маленькие человечки открывали заветный ящичек, доставали инструменты и сооружали маленькие столы, стульчики и кроватки.
Прошло несколько дней, и наступил день рождения Жени. Папа достал из своего ящика с инструментами припасённый заранее подарок и передал девочке. Женечка с нескрываемым любопытством приоткрыла коробочку и увидела маленькие серёжки, лежащие на бархатной подушечке. Девочка обрадовалась подарку и крепко поцеловала отца.
«Но это ещё не всё!» - произнёс папа. Он поднялся из-за праздничного стола, прошёл в прихожую и вернулся обратно со здоровым свёртком в руках. Девочка развернула подарок и увидела детский конструктор с маленькими отвёрточками, гаечками и болтиками, с небольшими детальками, из которых можно было создавать игрушечные машинки и даже самолёты!
«Спасибо, папа!» - прокричала Женька, крепко прижавшись к отцу.
Собираться побыстрее не вышло, потому что со штанами ещё туда-сюда, но пролезть в рукава рубашки, не выпуская кулёк из рук, было сложновато. И ботинки зашнуровать тоже, но поставить кулёк на пол Женька не рискнул: Мама им очень дорожила.
Что ты копаешься? Опаздываем! - ворчала Мама, надевая на женькину спину рюкзак со своим страхом не соответствовать.
На улице Женькины дела шли поначалу неплохо, но на остановке Мама едва не пропустила нужный автобус из-за Женьки, который загляделся на полосатого уличного кота и поэтому не слышал маминых криков: “Женя! Пятнадцатый!”
Раззява!.. - напряжённо процедила Мама, тащя Женьку за руку на свободное место. - Сядь нормально! - добавила она и пихнула ему на коленки своё раздражение.
В автобусе тоже было скорее хорошо, ведь место Женьке досталось у окна, и, притом, везти на себе поклажу, когда сидишь – совсем не тяжело.
Когда автобус приехал к “нашей остановке”, Женька, подхватив под мышку коробку с маминым раздражением, выпрыгнул со ступенек на асфальт. Прыжок вышел не очень удачным: Женька приземлился на коленку и замарал брюки.
Да за что же мне это! - сморщив лицо и пугающе постарев от этого лет на двадцать, Мама очистила женькину штанину, и, пробурчав: “Позорище!”, положила в его привычно протянутые руки объёмный свёрток. Свёрток был хитрый: внутри его лежал стыд, обёрнутый неполноценностью, которая в свою очередь была завёрнута в превосходство, и это последнее как раз и придавало свёртку внушительный объём.
Свёрток был не так уж тяжёл, ведь превосходство в нём было дутое, но он загородил почти весь обзор, и Женьке приходилось ориентироваться только по звуку маминых шагов.
Перед тем как войти в Евгению Петровичу, мама осмотрела, всё ли у Женьки в порядке, а так как руки у него были заняты, свою боязнь отвержения она повесила ему через плечо.
В кабинет Евгения Петровича Женька зашёл боком – так было лучше видно, хотя видно всё равно было мало, почти что ничего.
Привет! - услышал он откуда-то из-под потолка – Тебя как зовут?
Здравствуйте, Евгений Петрович. Его зовут Женя. Я женина Мама, я вам звонила, мне рекомендовали…
Мама затараторила сразу много слов, из которых Женька успевал разбирать только привычные:
Учительница жалуется… Уроки все со скандалом… Все дети как дети… Нервы мотает мне… Сил уже никаких нет… Невнимательный, витает в облаках… Стыдно в школу зайти…
Евгений Петрович слушал долго, а потом спросил:
Вы пришли проконсультироваться по поводу ребёнка?
Мама кашлянула.
Ну… Да…
А почему же вы не привели его с собой? Мы вроде бы об этом договаривались?
Мама раскрыла глаза.
Так вот же он! Женя, поздоровайся!
Но Женька не успел открыть рот…
Извините, но ребёнка я здесь не вижу. Это носильщик!
Что? - не поверила своим ушам Мама.
Замечательный, надо сказать, носильщик, дисциплинированный, настоящий профессионал! Стоит, держит на себе весь ваш багаж и слова не скажет, что устал, что ему здесь неинтересно…
Вы что несёте? - прошептала побледневшая Мама. -Вы издеваетесь? Мне о вас так хорошо отзывались, это что, шутка?!
Не бойся, девочка, - сказал Евгений Петрович и погладил Маму по голове – тебя никто не ругает.
Какая я вам девочка??!!
Обыкновенная. Лет десять – одиннадцать. Смотри сама! – Евгений Петрович указал рукой на большое зеркало, в котором отражалась похожая на Маму школьница в коричневой форме, с растрёпанной “корзиночкой” на голове, нервно теребящая измазанные синей пастой пальцы. Вид у школьницы был виновато-испуганный, словно она ожидала, что сейчас достанется от учительницы на несделанное домашнее задание.
Что за дурацкие фокусы? Я не для того пришла, чтобы вы развлекались! Я взрослая женщина! - закричала школьница, топая ногами и стремительно уменьшаясь в росте. - У моего сына проблемы с учёбой! Я хочу, чтобы мой ребёнок был нормальным! Хочу! Хочу! Дай! Дааай! Аааааа! Уааааа! Уааааа!
Евгений Петрович взял на руки заливающегося криком младенца и вдруг заворковал голосом то ли мамки, то ли няньки:
Ну-ну-ну, тише, тише, моя маленькая, моя золотая. Я с тобой, я тебя не брошу. Не бойся, всё хорошо, хорошо…
Когда малышка перестала плакать и тихонечко засопела, Евгений Петрович подошёл в Женьке и присел на корточки.
Привет! - повторил он тихо.
Здравствуйте - прошептал Женька.
Как тебя зовут?
Женька…
Класс! Меня тоже Женька зовут. – улыбнулся Евгений Петрович. - А сколько тебе лет?
Восемь – ответил Женька почему-то не очень уверенно.
А точнее? - прищурился собеседник.
Пять с половиной – сказал Женя, посчитав что-то в уме.
А ещё точнее?
Женька высвободил из-под свёртка левую кисть и показал на три пальца.
Я так и думал! - с мальчишеской самоуверенностью заявил Евгений Петрович по имени Женька. - Значит, ты уже совсем самостоятельный и сможешь мне помочь.
Женька кивнул.
Видишь, как получилось – я сейчас буду занят с малышкой, и некому поиграть с моими игрушками. А они сидят в своей комнате и очень скучают, я с ними с утра не играл! Может, ты этим займёшься? А поговорим мы потом.
Женька вздохнул и глазами показал на кульки и свёртки, которыми был обвешан с ног до головы.
За багаж не переживай. Мы его оставим в надёжном месте – вот тут, за креслом, а когда поиграешь, то сможешь забрать его обратно. Если захочешь.
Женька аккуратно сложил кулёчки, свёртки и рюкзак за кресло и отправился в комнату с игрушками. Он открыл дверь комнаты и действительно увидел множество всяких игрушек, и ему даже почудилось, что разноцветные гоночные машины в нетерпении зафырчали моторами, а большой плюшевый далматинец весело подмигнул пластмассовым глазом и переступил с лапы на лапу.
На пороге Женька беспокойно оглянулся – всё ли в порядке? И увидел, что малышка уже проснулась и пытается встать на ножки, цепко держась за заботливые руки Евгения Петровича.
“Без меня справятся!” подумал Женька - и шагнул навстречу своей игре.
Людмила Сорокина, 2009
Поспела в лесу земляника. Взял папа кружку, взяла мама чашку, девочка Женя взяла кувшинчик, а маленькому Павлику дали блюдечко. Пошли они в лес и стали собирать ягоду: кто раньше наберёт. Выбрала мама Жене полянку получше и говорит:
Вот тебе, дочка, отличное местечко. Здесь очень много земляники. Ходи, собирай.
Женя вытерла кувшинчик лопухом и стала ходить. Ходила-ходила, смотрела-смотрела, ничего не нашла и вернулась с пустым кувшинчиком. Видит - у всех земляника. У папы четверть кружки. У мамы полчашки. А у маленького Павлика на блюдечке две ягоды.
Мама, а мама, почему у всех у вас есть, а у меня ничего нету? Ты мне, наверное, выбрала самую плохую полянку.
А ты хорошенько искала?
Хорошенько. Там ни одной ягоды, одни только листики.
А под листики ты заглядывала?
Не заглядывала.
Вот видишь! Надо заглядывать.
А почему Павлик не заглядывает?
Павлик маленький. Он сам ростом с землянику, ему и заглядывать не надо, а ты уже девочка довольно высокая.
А папа говорит:
Ягодки - они хитрые. Они всегда от людей прячутся. Их нужно уметь доставать. Гляди, как я делаю.
Тут папа присел, нагнулся к самой земле, заглянул под листики и стал искать ягодку за ягодкой, приговаривая:
Хорошо, - сказала Женя. - Спасибо, папочка. Буду так делать.
Пошла Женя на свою полянку, присела на корточки, нагнулась к самой земле и заглянула под листики. А под листиками ягод видимо-невидимо. Глаза разбегаются. Стала Женя рвать ягоды и в кувшинчик бросать. Рвёт и приговаривает:
Одну ягодку беру, на другую смотрю, третью примечаю, а четвёртая мерещится.
Однако скоро Жене надоело сидеть на корточках.
Хватит с меня, - думает. - Я уж и так, наверное, много набрала.
Встала Женя на ноги и заглянула в кувшинчик. А там всего четыре ягоды. Совсем мало! Опять надо на корточки садиться. Ничего не поделаешь.
Села Женя опять на корточки, стала рвать ягоды, приговаривать:
Одну ягодку беру, на другую смотрю, третью примечаю, а четвёртая мерещится.
Заглянула Женя в кувшинчик, а там всего-навсего восемь ягодок - даже дно ещё не закрыто.
Ну, - думает, - так собирать мне совсем не нравится. Всё время нагибайся и нагибайся. Пока наберёшь кувшинчик, чего доброго, и устать можно. Лучше я пойду, поищу себе другую поляну.
Пошла Женя по лесу искать такую полянку, где земляника не прячется под листиками, а сама на глаза лезет и в кувшинчик просится.
Ходила-ходила, полянки такой не нашла, устала и села на пенёк отдыхать. Сидит, от нечего делать ягоды из кувшинчика вынимает и в рот кладёт. Съела все восемь ягод, заглянула в пустой кувшинчик и думает:
Что же теперь делать? Хоть бы мне кто-нибудь помог!
Только она это подумала, как мох зашевелился, мурава раздвинулась, и из-под пенька вылез небольшой крепкий старичок: пальто белое, борода сизая, шляпа бархатная и поперёк шляпы сухая травинка.
Здравствуй, девочка, - говорит.
Здравствуй, дяденька.
Я не дяденька, а дедушка. Аль не узнала? Я старик боровик, коренной лесовик, главный начальник над всеми грибами и ягодами. О чём вздыхаешь? Кто тебя обидел?
Обидели меня, дедушка, ягоды.
Не знаю. Они у меня смирные. Как же они тебя обидели?
Не хотят на глаза показываться, под листики прячутся. Сверху ничего не видно. Нагибайся да нагибайся. Пока наберёшь полный кувшинчик, чего доброго, и устать можно.
Погладил старик боровик, коренной лесовик свою сизую бороду, усмехнулся в усы и говорит:
Сущие пустяки! У меня для этого есть специальная дудочка. Как только она заиграет, так сейчас же все ягоды из-под листиков и покажутся.
Вынул старик боровик, коренной лесовик из кармана дудочку и говорит:
Играй, дудочка.
Дудочка сама собой заиграла, и, как только она заиграла, отовсюду из-под листиков выглянули ягоды.
Перестань, дудочка.
Дудочка перестала, и ягодки спрятались.
Обрадовалась Женя:
Дедушка, дедушка, подари мне эту дудочку!
Подарить не могу. А давай меняться: я тебе дам дудочку, а ты мне кувшинчик - он мне очень понравился.
Хорошо. С большим удовольствием.
Отдала Женя старику боровику, коренному лесовику кувшинчик, взяла у него дудочку и поскорей побежала на свою полянку. Прибежала, стала посередине, говорит:
Играй, дудочка.
Дудочка заиграла, и в тот же миг все листики на поляне зашевелились, стали поворачиваться, как будто бы на них подул ветер.
Сначала из-под листиков выглянули самые молодые любопытные ягодки, ещё совсем зелёные. За ними высунули головки ягоды постарше - одна щёчка розовая, другая белая. Потом выглянули ягоды вполне зрелые - крупные и красные. И наконец, с самого низу показались ягоды-старики, почти чёрные, мокрые, душистые, покрытые жёлтыми семечками.
И скоро вся полянка вокруг Жени оказалась усыпанной ягодами, которые ярко сквозили на солнце и тянулись к дудочке.
Играй, дудочка, играй! - закричала Женя. - Играй быстрей!
Дудочка заиграла быстрей, и ягод высыпало ещё больше - так много, что под ними совсем не стало видно листиков.
Но Женя не унималась:
Играй, дудочка, играй! Играй ещё быстрей.
Дудочка заиграла ещё быстрей, и весь лес наполнился таким приятным проворным звоном, точно это был не лес, а музыкальный ящик.
Пчёлы перестали сталкивать бабочку с цветка; бабочка захлопнула крылья, как книгу, птенцы малиновки выглянули из своего лёгкого гнезда, которое качалось в ветках бузины, и в восхищении разинули жёлтые рты, грибы поднимались на цыпочки, чтобы не пропустить ни одного звука, и даже старая лупоглазая стрекоза, известная своим сварливым характером, остановилась в воздухе, до глубины души восхищённая чудной музыкой.
Вот теперь-то я начну собирать!" - подумала Женя и уже было протянула руку к самой большой и самой красной ягоде, как вдруг вспомнила, что обменяла кувшинчик на дудочку и ей теперь некуда класть землянику.
У, глупая дудка! - сердито закричала девочка. - Мне ягоды некуда класть, а ты разыгралась. Замолчи сейчас же!
Побежала Женя назад к старику боровику, коренному лесовику и говорит:
Дедушка, а дедушка, отдай назад мой кувшинчик! Мне ягоды некуда собирать.
Хорошо, - отвечает старик боровик, коренной лесовик, - я тебе отдам твой кувшинчик, только ты отдай назад мою дудочку.
Отдала Женя старику боровику, коренному лесовику его дудочку, взяла свой кувшинчик и поскорее побежала обратно на полянку.
Прибежала, а там уже ни одной ягодки не видно - одни только листики. Вот несчастье! Кувшинчик есть - дудочки не хватает. Как тут быть?
Подумала Женя, подумала и решила опять идти к старику боровику, коренному лесовику за дудочкой.
Приходит и говорит:
Дедушка, а дедушка, дай мне опять дудочку!
Хорошо. Только ты дай мне опять кувшинчик.
Не дам. Мне самой кувшинчик нужен, чтобы ягоды в него класть.
Ну, так я тебе не дам дудочку.
Женя взмолилась:
Дедушка, а дедушка, как же я буду собирать ягоды в свой кувшинчик, когда они без твоей дудочки все под листиками сидят и на глаза не показываются? Мне непременно нужно и кувшинчик, и дудочку.
Ишь ты, какая хитрая девочка! Подавай ей и дудочку, и кувшинчик! Обойдёшься и без дудочки, одним кувшинчиком.
Не обойдусь, дедушка.
А как же другие-то люди обходятся?
Другие люди к самой земле пригибаются, под листики сбоку заглядывают да и берут ягоду за ягодой. Одну ягоду берут, на другую смотрят, третью примечают, а четвёртая мерещится. Так собирать мне совсем не нравится. Нагибайся да нагибайся. Пока наберёшь полный кувшинчик, чего доброго, и устать можно.
Ах, вот как! - сказал старик боровик, коренной лесовик и до того рассердился, что борода у него вместо сизой стала чёрная-пречёрная. - Ах, вот как! Да ты, оказывается, просто лентяйка! Забирай свой кувшинчик и уходи отсюда! Не будет тебе никакой дудочки.
С этими словами старик боровик, коренной лесовик топнул ногой и провалился под пенёк.
Женя посмотрела на свой пустой кувшинчик, вспомнила, что её дожидаются папа, мама и маленький Павлик, поскорей побежала на свою полянку, присела на корточки, заглянула под листики и стала проворно брать ягоду за ягодой. Одну берёт, на другую смотрит, третью примечает, а четвёртая мерещится...
Скоро Женя набрала полный кувшинчик и вернулась к папе, маме и маленькому Павлику.
Вот умница, - сказал Жене папа, - полный кувшинчик принесла! Небось устала?
Ничего, папочка. Мне кувшинчик помогал. И пошли все домой - папа с полной кружкой, мама с полной чашкой, Женя с полным кувшинчиком, а маленький Павлик с полным блюдечком.
А про дудочку Женя никому ничего не сказала.
Девочку звали Женя.
Родители вообще сразу придумали, ещё до её рождения, что назовут Женей. Осень удобно – не прогадаешь, мальчик или девочка. Всё равно Женя. Это они так решили.
Вообще странно, что это родители выбирают имя, а человек потом живёт с ним всю жизнь. Даже если в душе он вовсе не Женя. Так думала девочка Женя, и сушила сухарики в духовке на кухне.
Сухарики она делала сама. Мама покупала в магазине батон белого, и кирпич – чёрного хлеба. Коричневого на самом деле. Женя нарезала хлеб на ломтики, потом на квадратики, а потом сушила в духовке. И получались сухарики.
Иногда она посыпала сухарики сахаром, а иногда – солью. Это не зависело от дней недели.
Женя никогда не ела эти сухарики. Она складывала их в синий полиэтиленовый мешок и ждала, когда мама пойдёт с ней гулять.
В соседнем дворе жил дракон. Он был большой и оранжевый, когда-то у него было три головы, но со временем осталось только две, и на месте третей головы торчали концу ржавой проволоки.
Но дракон всё равно был самый лучший. Так думала девочка Женя.
Она вкладывала ему сухарики – аккуратно, чтобы не укусил, - в открытую пасть. Там, в пасти, могла уместиться вся Женя целиком. Если бы, конечно, съежилась и подтянула к подбородку ноги в зеленых рейтузах.
Поев, дракон всегда становился веселее. Женя смотрела на его большие каменные крылья, покрытые оранжевой штукатуркой, и не понимала - почему он не улетает?
Такой уродливый двор-колодец.
Такие старые мусорные баки.
Такие спиленные деревья вокруг дракона.
Такой большой красивый дракон.
Однажды Женя спросила об этом маму. Мама читала Франсуазу Саган в мягком переплёте с обтрепавшимися уголками. Мама посмотрела на Женин затылок. Мама сказала «Потому что тебе не с кем будет играть».
«Потому что тебе не с кем будет играть» - сказала мама.
С тех пор Женя очень испугалась. Дракон не может улететь из-за неё, Жени. Не может улететь в своё драконье гнездо. Сидит безвылазно в Петербурге, а здесь, между прочим, плохой климат.
Изо дня в день маленькая девочка Женя продолжала сушить для дракона сухарики. Иногда она уговаривала его улететь, иногда просто молча кормила его с рук.
А потом Женя пошла в первый класс гимназии при филологическом университете СПбГУ, и перестала заходить во двор к дракону. Потому что гимназия была далеко, в другом районе.
А потом дракон перестал сниться Жене по ночам, потому что она уставала за целый, бесконечно-длинный день в школе, а ещё в продлёнке.
А потом Женя уехала в другой город.
А потом ей исполнилось тридцать семь.
К тридцати семи годам Женя привыкла к своему имени. Не то, чтобы она его полюбила, но привыкла.
Так всегда случается, если живёшь с чем-то долгое время: например, с хроническим гастритом или любимым мужчиной.
Теперь когда Женя шла гулять, она не надевала больше зелёные шерстяные рейтузы. У неё были красивые бутылочно-голубые джинсы фирмы «Lee».
Женя очень лила свои джинсы фирмы «Lee», и чувствовала себя в них лучше, чем в рейтузах.
Если быть до конца честным, она уже забыла, как она чувствовала себя в колючих рейтузах.
Впервые в своей тридцати семилетней жизни Женя пришла к дракону с пустыми руками. Она взяла с собой сухарики.
Женя не очень помнила, в каком из дворов был построен дракон. Во дворе, где она жила в детстве, теперь была новая детская площадка, с горками, качелями, и плакатом «Единая Россия».
Женя обошла много дворов, прежде, чем нашла своего дракона. Все дворы были одинаковые.
Дракон сидел посреди маленького проходного двора, потускневший и грязный, от единственной уже головы до самого хвоста разрисованный непонятными английскими словами. Скорее всего, это была чёрная краска из баллончиков.
Он смотрела на Женю грустными глазами. Он узнал её, несмотря на то, что Женя теперь носила голубые джинсы и красила волосы в чёрный цвет.
Наверное, дракон думал про себя, что рыжие волосы шли Жене больше.
Женя посмотрела в его грустные глаза. А потом заглянула в его голодный, раскрытый рот. Во рту у дракона были обёртки из-под мороженного и пустые пачки сигарет. Женя поняла, что теперь она точно не сможет поместиться у него во рту.
Женя заплакала.
«Подожди» - сказала Женя.
Женя погладила дракона по грязному каменному носу и сказала «Подожди».
Дракон, конечно, согласился. Он ведь очень любил Женю, даже несмотря на то, что она покрасила волосы в чёрный цвет.
Женя вернулась во двор, и тогда уже потихонечку стало темнеть. В Петербурге вообще всегда темнеет рано, особенно во дворах.
Женя принесла с собой большой батон белого хлеба.
«Ты знаешь, ты всегда ждал меня здесь, и не мог улететь в своё гнездо» - сказала Женя.
«А мой муж никогда меня не ждал. Он мог лететь куда захочет» - сказала Женя.
Дракон благодарно смотрел, как Женя отщипывает от батона маленькие кусочки. Женя осторожно вкладывала кусочки хлеба ему в рот.
«Я так долго не кормила тебя, а теперь мы разводимся с мужем» - сказала Женя.
А потом во дворе совсем стемнело, и пора было идти домой.