Система и опыт работы а. с. макаренко. Фразы известных педагогов

13 марта исполняется 115 лет со дня рождения великого русского педагога Антона Семеновича Макаренко. Этот ученый в корне изменил русскую антропологию, на опыте доказав, что каждый человек способен стать лучше. Макаренко был настоящим «полевым» воспитателем-практиком, далеким от касты кабинетных теоретиков, которые оказались его главным профессиональным препятствием, и по-прежнему составляют антагонистический полюс, бесценному наследию Макаренко.

Макаренко нашел ключ к преображению личности — труд. Его воспитанники непрестанно трудились физически и духовно. На протяжение долгих лет Антон Семенович руководил двумя колониями беспризорников. Через его руки прошли десятки трудных подростков, каждый из которых проделал путь от асоциальной личности до сознательного гражданина и сильного человека. При этом, как ни парадоксально, Макаренко, использовал именно методы коллективного воспитания. Настоящим открытием Макаренко стал «средовой» подход, дух товарищества. Человек менялся под воздействием коллектива, его здоровых моральных установок, под давлением ответственности за ближних. Отличительной чертой воспитанников Макаренко была именно способность брать на себя ответственность.

Макаренко — не просто имя отдельного исследователя — это целый тренд мировой педагогики, основанной на средовом подходе. Верный идеалам коллективизма, Антон Макаренко сумел на практике доказать, что личность гораздо успешнее меняется в лучшую сторону, находясь в братском коллективе. Эта идея противоположна фундаментальным представлениям «эгоцентричной» западной педагогики, где общество воспринимается как среда конкурентов, а для роста и самоопределения нужно быть заряженным лейтмотивом превосходства (стань лучшим = найди себя). По Макаренко рост личности происходит благодаря ответственности за ближних (совести).

В сущности, эта глубоко христианская идея оказалась не замеченной многими российскими наследниками Макаренко, для которых он остался «красным» педагогом. Ему вменяют в вину атеизм, патетическое отношение к физическому труду, приверженность советской идеологии. Но есть все основания полагать, что именно «коллективный» компонент педагогики Макаренко вызывает у современных исследователей трепет перед призраком «коммунизма». Живя в стяжательско-потребительском обществе, они воспринимают идеи Макаренко, как вовсе радикальные. Таким хочется напомнить, что это не просто идеи, а самая натуральная, практическая педагогика, увенчавшаяся стопроцентным успехом. Десятки воспитанников Макаренко заняли впоследствии руководящие должности в самых разных сферах жизни, сотни принесли пользу обществу и стране, оказались супер-эффективными менеджерами (безо всяких психологических установок личного превосходства).

Именно в такой форме, каким его обнаружил Антон Семенович Макаренко, дух «коллективного», общинного воспитания является суть от сущности христианского учения, плоть от плоти русского менталитета.

Хочется, чтобы эта ясная как день правда стала очевидной для представителей православной педагогики, которые рискуют буквально остаться в прошлом, пользуясь только дореволюционными источниками и пренебрегая советскими открытиями. В Царской России антропология не сталкивалась с гедонистическим рабством человека, а то, что ребенок может находиться в плену у субкультуры, вообще, невозможно было себе представить. Западная педагогика органично связана с подобными проблемами, но она не совместима с христианством поскольку в ней главенствует дух гордыни и нравственного каннибализма.

Наследие Макаренко бесценно для многодетной православной семьи. Актуальна каждая цитата, каждая мысль может найти практическое применение. Представление Макаренко о семье полностью соответствует социальной концепции РПЦ. Макаренко жесткий апологет целомудрия и враг сексуального просвещения, он не верит в «настоящую» любовь, которой так часто спекулирует светское сознание. Он требует от супругов пожизненной верности, отступление от которой воспринимается, как деградация и распад личности.

Актуальной темой религиозно ориентированного общества стала тема усыновления. Не секрет, что многих представителей христианского сообщества «напрягает» вопрос плохой наследственности у приемных детей. Опыт Макаренко, через колонии которого прошли сотни подростков с «плохой наследственностью», и у которого нет ни одного негативного результата, показывает, что воспитанию честного, щедрого и порядочного человека этот пункт не мешает.

Макаренко нашел «общинную» формулу педагогики, которая максимально соответствует русской идентичности. Педагогическое чудо Макаренко состоит в том, что его книги по сути содержат рецепты для многодетной семьи на каждый день, полевое пособие русского учителя. Большей благодарности советскому гражданину Антону Семеновичу Макаренко сложно представить.

Артем Сериков

Татьяна Александровна Фадеева
Консультация для родителей «О требовательности к детям»

«Как можно больше требования к человеку

и как можно больше уважения к нему».

А. С. Макаренко

Невозможно правильно воспитывать детей, не предъявляя к ним должной требовательности . Истина, которая, пожалуй, известна всем, но в применении к собственным детям не все родители руководствуются ею . Одни постоянны и неуклонны в своих требованиях , другие-снисходительны, третьи-чрезмерно строги, четвертые, то требуют , то уступают, пятые-требовательны по мелочам , а в главном-уступчивы.

Требование к малышу нужно понимать не как насилие над его личностью, а как доверие и уважение к нему.

Справедливость и законность требований , это непременное условие в установлении взаимопонимания взрослого и ребенка. Малыш с готовностью слушает тех, кто требователен и справедлив . Он чуток к малейшей несправедливости и остро реагирует на неё. Дети обладают уникальной способностью улавливать, как относятся к ним взрослые, одинаково ли требовательны ко всем членам семьи или выделяют кого-то особо, в равной ли степени правила жизни в семье распространяются на больших и маленьких, старших и младших.

Даже уравновешенные, послушные дети на несправедливые требования могут ответить упрямством, а то и вступать в пререкания. Некоторые дети, постоянно испытывая чувство обиды, замыкаются в себе, теряют доверие к взрослым, начинают испытывать чувство неприязни к младшему брату, сестре.

Последовательность требований . Вот необходимое условие успешного воспитания.

Иногда, родители решают , что будут неуклонны в своих намерениях соблюдать режим дня ребенка, приобщать его к домашним делам, не делать за него то, что он может делать самостоятельно и т. д. Но со временем родители забывают о своих требованиях , не напоминают ребенку о его обязанностях, и конечно, в этом случае все благие порывы не имеют успеха. Отступать от требований , это способствовать непослушанию.

Добиваются послушания те родители , которые последовательны в своих требованиях .

Стоит лишь раз отступить ребячьему «Я хочу» , как малыш и в дальнейшем будет рассчитывать на уступки.

Там, где берут верх уступки, воспитание идет вслепую, в зависимости от детского каприза. Отсюда и педагогическая несостоятельность родителей , их беспомощность в применении мер воздействия на ребенка.

Недопустимо, чтобы взрослые строили свои отношения с детьми в зависимости от настроения. Резкие переходы от нежности и ласки к иной крайности или чрезмерной строгости, сбивают ребенка с толку, и он с трудом понимает, что от него хотят. Неуравновешенность взрослых рождает детскую неуравновешенность.

Требования , предъявляемые к ребенку должны быть ему понятны, тогда можно рассчитывать на то, что они будут ему понятны и выполняться будут осознанно, с чувством ответственности.

Например, требования «веди себя хорошо» нужно раскрыть. А это значит нужно рассказать, что значит «хорошо?» . И взрослому-то иногда не просто понять, что значит веди себя хорошо, а куда уж ребенку! Если вы хотите что-то конкретного от ребенка, так и говорите ему конкретно, что от него требуется . (Не бегай, сиди тихо, ходи спокойно, говори тихо, не кричи. Делай то, что просят, а не то, что тебе хочется)

Требования обязательно должны быть посильны детям . Случается, что родители , не предъявляли к ребенку систематических требований и при первом же его непослушании обрушивают на него целый поток требований : соблюдать чистоту и порядок, следить за своим внешним видом, проявлять вежливость. Ребенок, не привыкший ко всему этому, естественно не справляется с обязанностями. Он нервничает, что нередко приводит к конфликтным ситуациям.

Не лучше и предъявление заниженных требований . Например, давать поручения, с которыми они справятся без особых усилий, сюсюкаются с ребенком, хвалят его за то, что не требует морального напряжения. Пятилетний ребенок сказал «спасибо» , поздоровался, а родители похваливают :«Он у нас такой вежливый» . Дал кому-нибудь в обмен на игрушку, игрушку и снова родители восхваляют : «Он у нас такой добрый» .

Ребенок не должен чувствовать, что ему все дается легко. Важно ставить его перед необходимостью проявлять усилие воли, терпение, умение отказываться от чего то, делиться с товарищами, уступать, ждать, проявлять выдержку.

В подходе к ребенку необходимо учитывать его возраст.

Дети растут, умнеют, обретают способность к волевым усилиям, накапливают жизненный опыт. Требования не должны быть статичными, а должны постоянно возрастать и перестраиваться соответственно возможностям развивающегося ребенка.

Вместе с ростом ребенка требования возрастают не только по объему, но и по степени трудности. В связи с этим перед взрослыми возникает задача доводить их суть до сознания ребенка.

Так например, старшему дошкольнику нужно обосновывать требования . Нужно добиваться, чтобы он осознал, что требование справедливо и поэтому нужно подчиниться ему. (Ложись спать раньше, иначе твой организм не успеет отдохнуть и восстановиться для нового дня). Такое осознание, справедливое и необходимое выполняется более прилежно. В связи с этим меняются и приемы, которые заставляют глубже вникать в суть требований . Например, вместо «нельзя» использовать другую формулировку : «не советую» , «Подумай сам, что правильно» , «Как ты думаешь?»

Таким образом ребенка подводят к умению вникать в замысел заданий. На такой основе взаимоотношений взрослого с маленьким легче учить понимать родительское слово , подчиняться распоряжением старших не механически, а осмысленно.

Плохо, когда взрослые пытаются добиться послушания за счет собственного авторитета, не считаясь с возможностями и настроением малыша. Ведь руководство с «высоты» всегда подавляет и потому исключает осознанное отношение ребенка к своему поведению.

Будучи неуклонны в своих требованиях , взрослые должны считаться с ситуацией, с физическим и душевным состоянием ребенка. Нельзя забывать, что жизнь диктует не только одни правила, но и ставит взрослых перед необходимостью допускать исключения. Это не таит в себе ничего антипедагогического в том случае, если ребенок с малых лет усвоит, что исключение, это событие редкое, и оно оправдано чрезвычайными объстаятельствами.

В требованиях к ребенку необходимо учитывать и индивидуальные особенности.

Суровый подход к тихим, застенчивым детям может развить робость, забитость. Они начинают испытывать страх, не только перед родителями , но и перед воспитателями, сверстниками, боятся их насмешек, избегают участия в совместных играх. Ребенок впоследствии с трудом будет входить в коллектив, не сможет постоять за себя, будет стесняться проявлять себя в деятельности.

Одно из немаловажных условий успешного воспитания, это согласованность требований со стороны всех родных ребенка (Мамы, папы, бабушек, педагогов детского сада) Отсутствие единства требований , является одной из серьезных причин детского своеволия, капризов, упрямства.

Плохо, если ребенок испытывает на себе разноречивость взглядов : воспитатель потребовал - родители не поддержали , мама разрешила – пап отменил. Маленького ребенка это сбивает с толку, кто прав? А дети постарше, могут пользоваться недоговоренностью взрослых.

Там, где царит разнобой в требованиях , ребенку «выгоднее» слушать тех, чьи указания совпадают с его желаниями.

Двойственность может и возникать в поведении ребенка в том случае, если не достигнута единая линия воспитания в семье и в детском саду. В саду ребенок трудолюбив, вежлив, аккуратен, а дома ребенок дерзит, не убирает за собой. Причина всего – отсутствие единства требований . Ребенок привыкает вести себя соответственно предъявляемым требованиям , отсюда и двойственность поведения.

Недопустимо при ребенке пренебрежительно отзываться о ком-нибудь из родственников.

Например, мама говорит о бабушке : «Избаловала ребенка, теперь он растет непослушным.» А бабушка в отсутствии матери говорит : «Ей хочется, чтобы ребенок по струнке ходил. Не будет этого. У нас не было, пусть у него будет» «Он у нас один, все должно быть для него»

Для того, чтобы у малыша было желание выполнять требования , необходимо следить за формой, в которой они предъявляются.

Одно и то же распоряжение звучит по – разному, в зависимости от того как его преподнести.

Сравните : «Кому сказано : сейчас же марш домой!» или «Побыстрей собирайся домой, ляжешь пораньше, я тебе сказку почитаю» .

Ни в каком случае не использовать такие обещания как прием заманивая ребенка домой. В следующий раз малыш не поверит вашему родительскому слову .

Недопустимо, чтобы требование было похоже на упрашивание : «Будь умницей, ты же обещал слушаться» . В таком требовании нет твердости , оно располагает к препирательству.

Взрослые, порой сами не замечают, что создают почву для капризов и непослушания.

Пытаются его стыдить, подтрунивают над ним : «Ты такой большой и плачешь, не стыдно?» «Ну, поплачь, поплачь, а я послушаю.» и т. д. Это раздражает, обижает, задевает самолюбие и ребенок еще больше начинает капризничать.

Важно, создать у ребенка умение реагировать не на крик, а на спокойный тон, вникать в значение слова.

Требовательность к детям должна быть разумной, справедливой, обоснованной, последовательной. В этом случае она поможет правильному воспитанию и развитию характера ребенка.

Уважение педагога к учащемуся - это уважение к ребенку, подростку, юноше или девушке как к личности, это недопустимость личности учащегося, оскорбления его человеческого достоинства.

Проблема личности, писал А.С.Макаренко, может быть решена, если в каждом человеке видеть личность. Отношение к учащемуся как к личности - дело, требующее преодоления больших и малых противоречий, постоянно возникающих в процессе общения преподавателя с учащимися. Это сложная работа ума и сердца педагога.

Дети бывают невольно жестокими, нередко грубыми, циничными, замкнутыми и озлобленными. У них могут быть дурные привычки и наклонности. И как бы ни было трудно, человек, избравший делом своей жизни педагогическую профессию и тем самым добровольно возложивший на себя все связанные с ней обязанности, призван уважать детей и быть терпимым ко всем без исключения учащимся. Неуважение к детям мстит за себя их недоверием.

Своеобразной формой уважения к личности ребенка является разумная требовательность к нему . Эти две стороны взаимосвязаны как сущность и явление. Их единство А.С.Макаренко выразил так: как можно больше требования к человеку, но вместе с тем, как можно больше уважения к нему. Разумная требовательность всегда себя оправдывает, но если ее потенциал существенно возрастает, если она объективно целесообразна, продиктована потребностями воспитательного процесса, задачами всестороннего развития личности.

Педагог, предъявляющий требования, должен восприниматься учащимся как человек, искренне заинтересованный в его судьбе и глубоко уверенный в процессе формирования его личности. В этом случае требовательность будет выступать как необходимость, а не как личный интерес, чудачество или каприз преподавателя.

Требовательность, какой бы оправданной и справедливой она не была, не принесет пользы, если она нереалистична, невыполнима и не рассчитана на достигнутый и заданный уровень развития личности учащегося. У хорошего педагога требовательность к учащимся органично и динамично сочетается с требовательностью к себе, с учетом мнений своих воспитанников о себе. Чтобы успешно сформировать личность, усилия педагога должны встречать ответную положительную реакцию . Можно сказать, что воспитание - это эффект взаимной благожелательности, взаимного доверия и уважения, которые устанавливаются между преподавателем и учащимся.

Уважение к личности предполагает опору на положительное в человеке . Надо подмечать в каждом ребенке его самую сильную сторону, добиваться, чтобы она получила свое претворение и развитие в деятельности, чтобы в ребенке засверкала человеческая индивидуальность.

Осознание своего успеха в каким-то одном деле является для ребенка могучим источником моральной стойкости в преодолении трудностей в других делах . Ту сферу деятельности, в которой наиболее ярко проявляются интеллектуальные особенности ребенка, надо умело использовать для его духовного подъема.

В учебной практике приходится иметь дело с учащимися, находящимися на разных уровнях воспитанности. Среди них, как правило, имеются такие, кто плохо учится, ленится, пренебрегает интересами коллектива, общественными обязанностями и поручениями. Однако даже у самых, казалось бы, негативных ребят есть стремление к нравственному совершенствованию, которое легко погасить, общаясь только окриками, упреками и интонациями. Это стремление надо поддержать и усилить, если педагог вовремя заметит и поощрит малозаметные порывы учащегося разрушить привычные формы поведения

Вступление Л.А. Никитиной, 2001 г.

Учимся трудиться, или корень трудолюбия

Люди всегда умели (и умеют!) растить нормальных детей без особых ухищрений и больших затрат. КАК? Просто приобщая их к своей ТРУДОВОЙ жизни.

Просто? Я думаю, что те, у кого это получается просто, не нуждаются в педагогической литературе, они так ЖИВУТ, естественно переняв надежные способы жить у своих дедов и родителей. Много ли среди нас таких?

О себе могу с грустью сказать: не преуспела я в этом. До сих пор не умею толком организовать бытовой труд в собственной семье. Почему я этому не научилась за долгую жизнь, мне и самой было непонятно до недавних пор. И досадно: да, я не мастер, но и не белоручка, умею и люблю делать многое из домашних дел, а вот ПЕРЕДАТЬ свои умения детям и внукам не выходит!

У Бориса Павловича это получалось: сыновья в нашей маленькой мастерской рано приобщались к разным тайнам ручного труда, перенимая у работающего отца его способы работы и отношение к делу. Я же в своей хозяйственной деятельности явно «давала слабину», как говаривал когда-то мой отец, когда видел нечеткую, неладно организованную работу.

Как я теперь понимаю, главная причина моего НЕУМЕНИЯ НАУЧИТЬ другого кроется в том, что НЕКОМУ было в детстве учить меня домашним премудростям, пришлось всё постигать самостоятельно, даже перенять было не у кого: мама работала, хозяйничала я сама, и своими «изобретениями» даже гордилась, пока мне один, другой, третий раз не щёлкнули по носу: иголку держишь смешно, бельё выжимаешь по-мужски, карандаш чинишь не так… и даже ручку держишь не как полагается.

И когда стали подрастать мои дети, я подсознательно стеснялась показывать им свои способы работы, да я просто не знала, КАК их научить, рассчитывая, что ребята и сами, как я когда-то, всему научатся, а совесть не позволит им сидеть сложа руки, когда мать и отец работают. Что ж, они на самом деле выросли не бездельниками, но кое в чем я просчиталась. Теперь, уже от взрослых детей, мне приходится выслушивать некие укоры за беспорядочность нашего общего быта, за отлынивание внучат от домашних дел, за то, что взрослым приходится делать то, с чем дети легко бы справились сами.

Корень трудолюбия… Как же его растить, эту опору каждого человека, каждой семьи, да и всего человечества? Вот вопрос, не дающий мне покоя. Особенно огорчало: почему у Бориса Павловича получалось, а у меня нет? Он многое делал в доме своими руками, но ведь и я дома не сидела сложа руки. Он работал вместе с детьми, но я тоже не гнала их от себя в домашних делах. Он не скупился на похвалу при удаче, и я хвалила ребят за сделанное, за помощь, за догадливость… Так что же я делала не так, а потом перенесла это своё «не так» в общение с внуками? Горько, что не успела я обсудить это с нашим Дедушкой за 40 лет общей жизни.

Ответить на этот вопрос мне помогла одна глава неопубликованной рукописи Бориса Павловича, найденная мною в его старом архиве: она совсем не о семье, не о домашнем труде, но когда я прочитала её, обнаружила чёткую связь между тем, что там написано (50 лет назад!), и теми способами его общения с детьми в труде, которые я наблюдала, но в которые не удосужилась вникнуть. Больше того: эти способы как основные принципы развития творческих способностей легли в основу его знаменитых теперь интеллектуальных игр!

Я приведу главу из рукописи Бориса Павловича с некоторыми сокращениями и замечаниями и очень надеюсь, что простые и четкие его мысли помогут другим родителям избежать тех ошибок, за которые мне приходится расплачиваться до сих пор.

Итак, «Формирование и развитие коллектива» - почти триста страниц убористого текста, посвященного воспитанию будущих рабочих в ПТУ. Не семейные, кажется, проблемы, но насколько они близки к тем, о которых шла речь! Возьмем пока только одну из них: главу «О требовательности».

О ТРЕБОВАТЕЛЬНОСТИ Б.П. Никитин

«Как можно больше требования к человеку
и как можно больше уважения к нему».

А.С. Макаренко

Без требования воспитание невозможно. И если мы ставим перед собой такую задачу: привить учащимся высокие нравственные качества, то уже тем самым предъявляем им определенные требования.

Однако в практике осуществления этого принципа мы наблюдаем громадный разрыв между формальным признанием этого принципа и реальным проведением его в жизнь. Остановимся на этом несколько подробнее.

Здесь отчетливо выступают два недостатка : один – путь голого администрирования, когда мастер требует и добивается только беспрекословного подчинения учащихся. Такая «требовательность» логически не ведёт к воспитанию сознательной дисциплины, а подавляет инициативу учащихся и, конечно, принципиально противная нашему социалистическому принципу уважения к человеку.

Второй недостаток – ПОДМЕНА ТРЕБОВАНИЯ НАПОМИНАНИЕМ, хотя его можно было бы назвать и неумением требовать. Это очень распространённый и глубоко укоренившийся недостаток. Его можно видеть ещё у большого числа мастеров и руководящих работников наших училищ, и вред, наносимый им делу воспитания молодых рабочих, просто неисчислим.

Откуда он возник?

Попробуем проследить процесс его зарождения и вникнуть в его содержание.

Когда мастер знакомит учащихся, например, с правилами организации рабочего места в мастерской и показывает, что молоток и напильник у слесаря лежат справа от тисков, а зубило слева, то он ещё не уверен, что это правило «дошло до сознания» учащихся (как говорят обычно мастера).

Это действительно похоже на правду, потому что не только к следующему уроку, а даже через несколько минут иногда некоторые, а иногда многие уже кладут напильник куда попало, и каждому ясно, что они забыли и это правило, и то, почему его необходимо соблюдать.

А если забыли, то надо напомнить, ведь не наказывать же за такой пустяк мальчика! – думает мастер. И он подходит к учащемуся и вежливо напоминает:

– Куда надо положить напильник? Как следует организовать рабочее место? Помните, я вам говорил об этом?

Иногда сам переложит ему напильник туда, куда следует. Учащийся же послушно сделает то, что ему говорят, и сейчас же забудет об этом напоминании. И мастер напоминает на втором, третьем, четвёртом уроке, по нескольку раз в день, и так иногда в течение всего года в тщётной надежде, что когда-нибудь «дойдет же до сознания», и учащийся не будет забывать о правиле организации рабочего места.

Так мастера создают сами себе бесконечную работу, напоминая о том, что нужно чистить обувь, пришивать воротнички, застёгивать халаты, не убирать стружку из-под резца руками, надевать очки при работе на наждачном станке и т.д. и т.п., хотя любой здравомыслящий человек, видя ничтожные результаты, а иногда и отсутствие всяких результатов, в конце года скажет себе: «Тут что-то не то: целый год повторял одно и то же, а толку никакого. Надо было давно отказаться от этого «метода».

У нас же часто мастер, возмущаясь тем, что учащиеся не выполняют так много раз напоминаемое действие, говорит:

– Сколько раз можно повторять одно и то же?! – И эта фраза звучит уже как прямое признание того тупика, к которому приводит эта замена требования напоминанием, и как расписка в педагогической беспомощности.

Часть мастеров поступает так по другой причине. Видя, что учащиеся не выполняют их требований, они разводят руками и говорят:

– Что я с ними могу сделать, если они не выполняют? Ведь у меня нет никаких мер воздействия и наказания. Только и остаётся одно – напоминание, вот и напоминаем, хотя толку никакого.

Эти мастера мерами воздействия называют только наказания, и по сути дела, их взгляды на воспитательную работу немногим отличаются от взглядов сторонников администрирования.

Отказ от требования и замена его напоминанием страшны, по сути дела, тем, что здесь совершенно отбрасывается в сторону учёт сознания человека. Ведь нельзя же допускать мысли о том, что может «не дойти до сознания» такая простая вещь, как опасность глубоких порезов при снятии стружки из-под резца руками.

Это легко понимает даже ученик первого класса, и уж конечно, подросток 14-15 лет.

Если же мы напоминаем эту простую мысль, как и многие подобные ей, десятки раз, то значит, мы просто начинаем натаскивать учащегося, считаем его лишенным собственного разума и рассчитываем на обыкновенную выработку условного рефлекса.

Вот до какого невероятного вывода доходят те, кто бесконечные напоминания считают «методом воспитания» сознательного человека. Ясно каждому, что его не только применять, но даже назвать «методом» нельзя.

Когда дело касается подшивания воротничков, чистки ботинок, застёгивания халата, мыться рук после работы и им подобных вопросов, то с вредом «метода» напоминания дирекция училища ещё мирится. Мучается один мастер.

Но когда этот же «метод» даёт свои плоды при воспитании таких качеств, как привычки работать без брака, являться вовремя в мастерскую, беречь инструменты и оборудование, уважать старших, то тут горечь его плодов отравляет существование не одному мастеру, а всем работникам училища, включая директора.

Приведем один пример.

Мастер С. (РУ № 61) получает группу учащихся первого года обучения. Первый месяц занятий проходит благополучно, нет ни одного прогула. В следующий месяц пропущен один час. Это, так сказать, первая проба, которую предпринимает новичок.

Мастер остается после работы с провинившимся и долго наедине беседует с ним, доводя до сознания недопустимость прогулов и уговаривая не повторять этого. Тот как будто соглашается и даже даёт обещание не делать больше так. Проходит недели три, и тот же учащийся прогуливает 6 часов, т.е. целый рабочий день.

И опять дальше индивидуальной беседы мастер не идёт. Теперь всем учащимся видны результаты «разведки». Прогульщик чувствует себя в центре внимания ребят и его доказательства убийственно неопровержимы: «Я же говорил вам, что ничего не будет!»

И в группе разражается эпидемия прогулов: 132 часа за один месяц. И теперь ни беседы мастера, ни вызовы к замдиректора, ни призывы к родителям о помощи – ничто не помогает. В группе полный развал, все хватаются за голову, потому что у этой группы находятся ещё и последователи. Директор училища должен предпринимать радикальные меры – дать в группу требовательного мастера.

Таково прямое следствие подмены требования напоминанием, уговариванием и другими подобными действиями, не могущими привести в данном случае к цели. А надо было во всех этих случаях предъявить учащимся твёрдое, негнущееся требование, и необходимый результат был бы достигнут не более чем в две-три недели.

Так что же такое ТРЕБОВАНИЕ? – спросит читатель. Разве я не требую, когда говорю своим учащимся: «Являйтесь вовремя на занятия! Надевайте очки при заточке резца?!» - и требую настойчиво, повторяю десятки раз!

Да, ответим мы, это уже не требование, если вы повторяете его много раз, а учащиеся всё равно не выполняют или выполняют только некоторые из них.

Требованием оно будет тогда, когда вы добьётесь, чтобы его выполнили ВСЕ. Подчеркиваем – ВСЕ без исключения, так как один «червячок» уже испортит всё яблоко. И если в первые дни могут быть один, два или несколько человек, не выполнивших ваше требование, вы обязаны немедленно принять меры для того, чтобы добиться его выполнения во что бы то ни стало и не только сегодня, но и завтра и каждый день. Если вы потребовали сегодня, чтобы были чистые ботинки, а завтра забыли об этом, то лучше не начинайте разговора о ботинках вообще. Не вводите в заблуждение никого и не обманывайте самого себя. Потому что такое «требование» не приведёт к цели.

Требовать, конечно, надо уметь, и этому настойчиво следует учиться. Ведь «потребовать» - значит, поставить задачу учащемуся и сделать это надо таким образом, чтобы она была выполнена всеми.

Форма требования может быть различна и всегда зависит от конкретных особенностей обстановки, в которых оно предъявляется. От короткого распоряжения, подобного приказу, и делового указания к таким мягким формам, как просьба и совет. Но в каждом отдельном случае требование должно быть рассчитано на безусловное его выполнение, на подчинение учащихся мастеру или руководителю.

Основной формой требования остаётся деловое распоряжение или указание мастера, отданное решительно и твёрдо, без тени сомнения в том, что оно может быть не выполнено. Оно должно быть кратким, ясным, исполнимым и высказываться спокойно, без раздражения. Особого внимания от мастера требует КОНТРОЛЬ выполнения требования, и там, где контроль отсутствует или ведётся несистематически, требование теряет своё значение.

Требовательное воспитание кажется трудным до тех пор, пока не решаются его проводить, а как только решатся, то оно становится лёгким и простым.

Мастера К. (РУ № 1) привёл в недоумение вопрос: «Что вы делаете, если учащийся вам не подчиняется?»

– Как это не подчиняется?! – с искренним удивлением воскликнул тот. – У меня такого случая не было, и я просто не представляют себе, как это может быть.

Всё становится понятным, если посмотреть, как он осуществляет свои требования к группе.

Однажды, в начале учебного года, около половины учащихся его группы не выполнили первого домашнего задания по русскому языку. Малоопытная преподавательница, расстроенная случившимся, вместо того, чтобы самой принять меры, сразу же после урока обратилась к К. и просила его помочь.

К. пришёл в группу к окончанию последнего урока и, не ожидая, когда учащиеся начнут выходить, переступил порог.

Окончился урок, и в классе царило обычное оживление. Собирали ещё книги и тетради, громко говорили, некоторые уже направились к выходу. К. на секунду остановился у двери, его заметили, и шум как-то сразу стал слабеть.

– Садитесь! – коротко и решительно сказал он.

В самом тоне этого «Садитесь!» было столько требовательности, что все невольно сели, и в классе наступила полная тишина. Уже одна эта несколько необычная тишина заставила всех насторожитьcя и как будто говорила: «Что-то случилось!». К. подошёл к столу и, сохраняя всё то же сосредоточенно-серьёзное выражение лица, начал:

У нас на автозаводе только тогда слесаря считают хорошим, когда он даёт 150-160% нормы, а вы сегодня даже 100% не сделали – не написали домашнего задания по русскому. Куда это годится? В мастерской вы работаете неплохо, прямо это говорю, а тут… оскандалились. Я такую работу за работу не признаю. И от вас требую, чтобы это было первый и последний раз! Не подводите группу! – К. остановился и медленно обвёл глазами класс. Никто не пошевелился. Затем он, как будто успокоившись, деловито распорядился:

Открывайте тетради и пишите домашнее задание сейчас! А те, кто его сделал, могут идти домой.

Так мастер сразу показал всей группе «свою линию». Все учащиеся увидели, что мастер не отступит от своего требования.

Только такая линия решительной и последовательной требовательности, когда ни у кого не возникает даже мысли, что требование может быть не выполнено, может привести к желаемым результатам.

Б.П. Никитин,1954 г.

Ну как, дорогие коллеги-родители, не узнаёте ли вы свои собственные огрехи в деле организации домашнего труда и порядка? У нас в доме этими напоминаниями и уговорами общими усилиями (особенно женскими) даже малышей отучили слышать и выполнять просьбы с первого раза. И фраза «Сколько можно тебе говорить?!» – никак не содействует, например, своевременной уборке или выносу помойного ведра.

Но это только начало – умение требовать.

Советский педагог и писатель Антон Семенович Макаренко признан одним из четырех выдающихся педагогов мира, наряду с Джоном Дьюи, Георгом Кершенштейнером и Марией Монтессори. Такой чести в 1988 году его удостоило ЮНЕСКО. Главная заслуга Макаренко - авторская методика воспитания, которая творила чудеса: в 20-е годы беспризорники и малолетние преступники не просто перевоспитывались, а становились выдающимися личностями. В чем был секрет Макаренко и применима ли она к современным детям?

Коллектив

Основа методики Макаренко - воспитательный коллектив, в котором дети связаны общими дружескими, бытовыми, деловыми целями и это взаимодействие служит комфортной средой для развития личности. Звучит скучно и напоминает о пионерах, но попробуем разобраться, чем этот принцип интересен в наше время, ориентированное на развитие индивидуальности.

Ощущение того, что ребенок является частью коллектива, учит его взаимодействию с другими детьми. Коллектив помогает ему адаптироваться в социуме, почувствовать себя его частью, принять новые социальные роли. Развитие взаимоотношений детей, конфликты и их разрешение, переплетение интересов и взаимоотношений стоят в центре системы Макаренко. При этом коллектив должен развиваться, ставить новые цели и поэтапно идти к ним, а каждый ребенок осознавать свой вклад в этот общий процесс.

Такое воспитание, ориентированное на природные задатки, подготавливает ребенка к жизни в реальном мире, где он больше не будет исключительным и единственным, и ему понадобится завоевать свой статус. В итоге, ребенок морально готовится принимать взвешенные решения, осознавать свои силы и не бояться их применять,

Кроме того, дети ориентированные не только на получение (популярное «мне все должны, а я никому ничего не должен»), но и на отдачу - будут испытывать взрослое чувство социальной ответственности.

Самоуправление

По большому счету, система воспитания Макаренко самая демократичная. Выдающийся педагог выступал за создание комфортного психологического климата в коллективе, который даст каждому ребенку ощущение защищенности и свободного творческого развития.

Так, например, никакой педагог не мог отменить решения собрания. Именно голосование детей определяло жизнь, досуг и труд колл ектива . «Я принял решение, и я отвечаю», - это переживание ответственности за собственные поступки творило чудеса. Антон Семенович считал, что «каждый ребенок должен включаться в систему реальной ответственности и в роли командира, и в роли рядового».

Согласно Макаренко старший группы выбирался лишь на полгода и мог занимать пост единожды, соответственно каждый ребенок имел шанс попробовать себя в качестве руководителя. Там, где отсутствовала эта система, считал Макаренко, часто вырастают безвольные и не приспособленные к жизни люди.

Макаренко был противником идеи того что школа - это лишь подготовительный этап, а дети - зародыши будущих личностей. Ведь сами они не рассматривают себя таким образом, а значит это естественно считать их полноправными гражданами, которые могут жить и работать по мере своих сил и заслуживают уважения. Как можно больше уважения к человеку и как можно больше требования к нему.

«Любовь нужна требовательная», - говорил он. Чем не лучшее лекарство от «избалованности»?

Трудовое воспитание

Подходим к одной из самых щепетильных тем - Макаренко не представлял систему воспитания без участия в производительном труде (сделаем поправку на тяжелое время и полуразрушенную страну, когда подростки в любом случае работали). В его коммуне труд носил промышленный характер, и дети работали по 4 часа в сутки. Этот момент один из самых непростых в разрезе современного момента, ведь физический труд, увы, не в почете.

Но, говоря о необходимости труда в детстве, Макаренко считал, что воспитательным средством может быть такой труд, который организован с определенной целью. Когда поставлена цель и виден положительный результат, дети работают с интересом. И в тоже время труд без идущего рядом образования и воспитания - бесполезное сокращение мускулатуры.

К слову о «макаренских» воспитанниках, участие в производственном труде сразу меняло социальный статус и самосознание подростков, превращая их во взрослых граждан со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями.

Учитель/воспитатель/родитель

« Вы можете быть с ними сухи до последней степени, требовательны до придирчивости, вы можете не замечать их… но если вы блещете работой, знанием, удачей, то спокойно не оглядывайтесь: они на вашей стороне. И наоборот, как бы вы ни были ласковы, занимательны в разговоре, добры и приветливы… если ваше дело сопровождается неудачами и провалами, если на каждом шагу видно, что вы своего дела не знаете… вы никогда ничего не заслужите, кроме презрения… ».

Эта цитата посвящена, в первую очередь, учителю и воспитателю, но и родителю в том, числе. Антон Семенович был одним из первых, кто заговорил о роли домашнего воспитания детей и о том, что родители - пример, который может вызывать как уважение, так и критику. Об этом и многом другом он писал в своей «Книге для родителей».

Также Макаренко не раз подчеркивал, что учитель должен быть внимательным и искренним, потому как все мы знаем, дети лучше взрослых различают фальшь. И в этом случае категорически запрещен «шантаж», когда оказывая доверие ребенку, вы припоминаете ему прошлые огрехи. «Воспитанник чувствует, что педагог придумал свой фокус с доверием только для того, чтобы усилить контроль».

Дисциплина

По Макаренко дисциплина - это не средство и не метод воспитания, а ее результат. То есть правильно воспитанный человек обладает дисциплиной как нравственной категорией. «Наша задача воспитывать правильные привычки, такие привычки, когда мы поступали бы правильно вовсе не потому, что сели и подумали, а потому, что иначе мы не можем, потому что мы так привыкли», - утверждал Макаренко. А он прекрасно понимал, что легко научить человека поступать правильно в присутствии других, а вот научить его поступать правильно, когда никто не видит - очень трудно и, тем не менее, ему это удавалось.

В наши дни применить методику Макаренко в чистом виде можно разве что на необитаемом острове, настолько изменились время и дети. Трудовые коммуны и воспитание коллектива звучат как атавизм, но если вдуматься - за этими словами стоят такие полезные вещи, как: социальная адаптация, ответственность, товарищество, любовь к труду, что вполне можно назвать современным «дефицитом». А значит, переосмыслив систему Макаренко, можно лучше понять причины его успеха и справиться с этим «дефицитом».

О.Сидорушкина