Роль государства в поддержке семьи. Почему семья является основой государства

Начнём с определений. Что такое семья? Общепринятого определения семьи не существует, поэтому каждый может трактовать это понятие по-своему. Лично мне нравится следующее определение:

«Семья - совместная жизнь лиц двух последовательных поколений (родители-дети), с целью рождения и воспитания своих детей и продолжения своего рода.»

Единственной задачей, которую людям нельзя качественно решить вне семьи, является воспитание детей. Всё многообразие отношений людей между собой, кроме воспитания детей, можно успешно реализовывать, семьи не создавая. Этот факт доказывает вся история человечества.

Основной функцией семьи является воспитание и социальная адаптация детей в обществе и окружающем мире.

Вторая важная функция семьи - это забота о всех её членах (не только о детях), бережное отношение друг к другу, защита членов семьи от негативных внешних воздействий.

Что такое крепкая семья? Крепкой можно назвать ту семью, которая хорошо справляется с вышеперечисленными функциями.

Крепкая семья - это фундамент крепкого государства. Слабая разрушенная семья - причина всех государственных бед и неурядиц.

Дадим определение государству.

Государство - это малочисленная группа активных людей, пришедшая к власти, которая силой своей власти контролирует территорию и людей на этой территории проживающих.

Основная функция государства - сохранение контроля над своей территорией и своим населением.

Крепкое государство - это государство эффективно, с наименьшими издержками, контролирующее свою территорию и своё население.

Человечество постоянно развивается и государству с каждым годом требуется всё больше сил и ресурсов, чтобы удержать под своим контролем свою территорию и своё население. История человечества предельно ясно показывает, какая это нелёгкая задача.

За счёт каких ресурсов государство живёт и развивается? Основных ресурса два:

1. Семья.
2. Природные ресурсы территории государства.

Существуя и развиваясь, государство разрушает два этих ресурса. Ничего удивительного в этом нет. В нашей вселенной всегда и везде существование и развитие чего-то одного идет за счёт разрушения чего-то другого. Например, земледелец, получая урожай, разрушает плодородие почвы. Человек строя свой дом рубит деревья. Но мудрый земледелецзаботится о восстановлении плодородия своих земель, а мудрый строитель думает о посадке новых лесов, или о том, как без вырубки лесов обойтись.

Я поставил семью в списке ресурсов государства на первое место. Без людей государства нет. Государству постоянно требуются физически и психически здоровые, хорошо воспитанные и хорошо обученные люди. Откуда государство берёт их для своих нужд? Из семьи. Государство заставляет тратить людей свои жизни и здоровье, жизни и здоровье своих детей, нагосударственные нужды.

Вернёмся к разговору об эффективности государства. Основным критерием эффективности государства должно служить эффективность использования людских ресурсов, а значит эффективность использования семьи. Чем меньше времени и здоровья приходится тратить людям и их семьям на поддержание и развитие государства, тем эффективнее государство.

А зачем семье государство? Второй важной функцией государства является функция защиты семей и людей, проживающих на территории государства, от внешней агрессии, техногенных и природных катастроф, финансовых кризисов и т. п.. Государство аккумулирует ресурсы, для того чтобы сгладить негативные последствия от тех или иных неприятностей для своего населения. Государство - это выработанный в процессе эволюции механизм защиты семьи.

Государство должно заботиться о семье, также как земледелец заботится о восстановлении плодородия своих земель. Если государство о семье не заботится, то оно приходит в упадок и разрушается.

Семью можно рассматривать как возобновимый ресурс. Но у каждого возобновимого ресурса есть предел разрушения, за границей которого последующее восстановление данного ресурса становится невозможным. Есть такой предел и у института семьи, а значит есть он и у государства.

Государство, которое, разрушая семью, не заботится о её восстановлении, вынужденно брать на себя функции семьи по воспитанию детей, и пообеспечению членов разрушенных семей. Проблема в том, что функции семьи государству не свойственны, и выполнять качественно функции семьи ни одно государство никогда не сможет. В основе семьи лежит любовь и взаимное уважение, а в основе государства - сила и принуждение.

Пример России показателен. Непрерывное колоссальное разрушение института семьи в России на протяжении всего прошлого столетия, привело к появлению огромного числа детских домов, домов престарелых, психбольниц, тюрем, интернатов. А это значит, что разрушение института семьи в России привело к появлению огромного числа сирот, брошенных детей, одиноких стариков, людей психически неуравновешенных, преступников. Последствия такого катастрофического разрушения института семьи Россия будет расхлёбывать ещё не одно столетие.

В СССР и России власть никогда официально не признаваламасштабы разрушения института семьи и катастрофичность такого разрушения для государства. Не признаёт она всего этого и сейчас. Но «не признавать», совсем не значит «не осознавать». Власть в СССР и России всегда осознавала и осознаёт катастрофические последствия разрушения семьи. Не замечать этой катастрофичности невозможно.

На кого только в СССР и России не возлагали функцию воспитания подрастающего поколения: на церковь, на детдома, на пионерию и комсомол, на детсады и школы, на армию, на рабочие коллективы, на тюрьмы и лагеря. Толку не было! И быть не могло. И не будет.

Воспитание детей есть монополия семьи!

Если государство семью поддерживает, помогает ей восстанавливаться, без крайней нужды семью не разрушает, то в этом случае крепкая семья избавляет государство от множества несвойственных государству функций и позволяет значительно снизить затраты государства на контроль своей территории и своего населения. А значит, при бережном отношении к семье эффективность государства значительно повышается, и такое государство неизбежно будет получать конкурентные преимущества перед другими.

Если продолжать разговор об эффективности государства, то напрашивается ещё один вывод. Эффективность государства зависит от размера его территории. Небольшой территорией управлять легче. На небольшой территории легче навести порядок. Когда ты жёстко ограничен в людских и природных ресурсах, ты начинаешь бережно к ним относиться, ты начинаешь стараться использовать их с максимальным эффектом. Жесткие ограничения заставляют и учат думать;0)

Все мы знаем, как удобно пользоваться сотовой связью. Мы всё меньше пользуемся стационарными телефонами. Новых телефонных кабельных линий не тянут. Потому что дорого, неэффективно и неокупаемо. А сотовая связь, состоящая из множества небольших «сот», продолжает победоносно покрывать весь мир. Посмотрите на карту Европы. Маленькие страны-соты эффективно объединённые в одну европейскую систему. Посмотрите на Россию. Через всю её огромную территорию протянут один строго охраняемый священный золотой кабель вертикали власти. Только дозвониться по этому кабелю до власти мало кому удаётся.

И семья и государство состоят из людей.Люди приходят во власть из своих семей. Конечно же, власть людей меняет и не всегда к лучшему. Но основная беда в том, что из разрушенных семей в государственную власть приходят люди уже заранее готовые предавать интересы своего государства и своего народа ради своих сиюминутных интересов и выгодсвоего властного окружения. Государство разрушает семью, а разрушенная семья разваливает государство. Круг разрушения замыкается. И я не вижу в современной России сил, способных этот круг разрушения разорвать.

Семья – неотъемлемая ячейка общества, и невозможно уменьшить ее значение. Ни одна нация, ни одно сколько-нибудь цивилизованное общество не обходились без семьи. Обозримое будущее общества также не мыслится без семьи. Для каждого человека семья – начало начал. Понятие счастья почти каждый человек связывает, прежде всего, с семьей: счастлив тот, кто счастлив в своем доме.

Классическое определение семьи гласит, что семья - это малая социальная группа , члены которой связаны браком, родительством и родством, общностью быта, общим бюджетом и взаимной моральной ответственностью.

Семья–ячейка (малая социальная группа) общества , важнейшая форма организации личного быта, основанная на супружеском союзе и родственных связях, т.е. отношениях между мужем и женой, родителями и детьми, братьями и сестрами, и другими родственниками, живущими вместе и ведущими общее хозяйство на основе единого семейного бюджета. Жизнь семьи характеризуется материальными и духовными процессами. Через семью сменяются поколения людей, в ней человек рождается, через нее продолжается род. Семья, ее формы и функции напрямую зависят от общественных отношений в целом, а также от уровня культурного развития общества. Естественно, чем вше культура общества, следовательно тем выше культура семьи. Понятие семья не следует путать с понятием брак.

Основное назначение семьи - удовлетворение общественных, групповых и индивидуальных потребностей. Являясь социальной ячейкой общества, семья удовлетворяет ряд его важнейших потребностей, в том числе и в воспроизводстве населения. В то же время она удовлетворяет личностные потребности каждого своего члена, а также общесемейные (групповые) потребности.

Семья является одним из самых древних социальных институтов. Она возникла намного раньше религии, государства, армии, образования, рынка.

К определению природы и сущности семьи мыслители прошлого подходили по-разному. Одна из первых попыток определить характер брачно-семейных отношений принадлежит древнегреческому философу Платону. Патриархальную семью он считал неизменной, исходной общественной ячейкой, поскольку государства возникают в результате объединения семей. Однако Платон не был последователен во взглядах на семью. В проектах «Идеального государства» в целях достижения сплоченности общества он предлагал введение общности жен, детей и имущества. Эта идея была не нова. Древнегреческий историк Геродот в своей знаменитой «Истории» отмечает, что общность женщин была отличительной чертой у ряда племен. Такие сведения встре­чаются на протяжении всей античной эпохи.

Аристотель, критикуя проекты «Идеального государства», развивает идею Платона о патриархальной семье как исходной и основной ячейке общества. При этом семьи образуют «селения», а соединение «селений» – государство.

Английский философ Томас Гоббс, разрабатывая проблемы моральной и гражданской философии, опровергал точку зрения на брак как нечто нечистое, лишенное святости, желая возвращения земному институту брака его духовной ценности.

Французский просветитель Жан-Жак Руссо писал: «Самое древнее из всех обществ и единственно естественное – это семья. Таким образом, семья – это, если угодно, прообраз политических обществ…»

Философы античности, средневековья и отчасти даже нового времени выводят общественные отношения из семейных отношений, обращают основное внимание на отношение семьи к государству, а не на характеристику ее как особого социального института. В определенной мере эти взгляды разделяли даже немецкие философы Кант и Гегель.

Основу семьи Кант видел в правовом порядке, а Гегель – в абсолютной идее. Заметим, что ученые, признающие вечность и изначальность моногамии, фактически отождествляют понятия «брак» и «семья», различия между ними сводятся к формальному началу. Конечно, между понятиями «брак» и «семья» существует тесная взаимосвязь. Недаром в литературе прошлого, а иногда и настоящего, они нередко используются как синонимы. Однако в сути этих понятий есть не только общее, но немало и особенного, специфического. Так, ученые убедительно доказали, что брак и семья возникли в разные исторические периоды. Современные советские социологи определяют брак как исторически изменяющуюся социальную форму отношений между женщиной и мужчиной, посредством которой, общество упорядочивает и санкционирует их половую жизнь и устанавливает их супружеские и родительские права и обязанности.

Семья представляет собой более сложную систему отношений, чем брак, поскольку она, как правило, объединяет не только супругов, но и их детей, а также других родственников или просто близких супругам и необходимых м людей.

Утверждение исторического взгляда на брак и семью происходило двумя путями:

1) при помощи исследования прошлого семьи, в частности, брачно-семейного уклада так называемых примитивных народов;

2) путем изучения семьи в различных социальных условиях.

У истоков первого направления стоит швейцарский ученый Иоганн Бахофен, автор работы «Материнское право», где он выдвинул тезис об универсально-историческом развитии первобытного человека от первоначального беспорядочного общения полов («гетеризма») к материнскому, а затем к отцовскому праву. Через анализ древних классических произведений он доказал, что до единобрачия и у греков и у азиатов было такое состояние, когда не только мужчина вступал в половые отношения с несколькими женщинами, но и женщина – с несколькими мужчинами.

Крупнейшей вехой на пути обоснования эволюционных идей был труд американского ученого Л. Моргана «Древнее общество». Позднее обоснование происхождения, и развития семьи дали К. Маркс и Ф. Энгельс. Они утверждали, что экономические отношения, составляющие основу общественно-экономических формаций, являются в то же время и основой семьи. К. Маркс отмечал, что «семья должна развиваться по мере того, как развивается общество, и должна изменяться по мере того, как изменяется общество». Энгельс показал, что вместе с развитием общества и семья, как его важнейшая ячейка, под влиянием социально-экономических условий переходит из низшей формы в высшую.

В. И. Ленин, также отметил, что в развитии семьи определяющим фактором были и будут социально-экономические отношения. Значит, семья является продуктом исторического развития, и каждая общественно-экономическая формация имеет присущие только ей брачно-семейные отношения.

С середины XX века в развитии социологии семьи начинается стадия, которую назвали «периодом построения систематической теории». Именно с этого времени началось накопление большого количества эмпирических данных по многочисленным аспектам брачно-семейных отношений. Быстрое развитие электронно-вычислительной техники дало возможность более глубоко и серьезного анализа полученных данных.

Проблематика семьи в этот период становится все более актуальной, что связано с началом дестабилизации семьи и брака. Увеличивается число исследовательских центров. Вначале в США, затем в Англии, Австрии, Канаде, Нидерландах, Финляндии, Франции, Швеции и т.д. Позже – в СССР и странах восточной Европы.

Существование семьи, как и все социальных институтов, обусловлено общественными потребностями. Как и все социальные институты, семья представляет собой систему действий и отношений, необходимых для существования и развития общества. «Семья – малая социальная группа, члены которой соединены браком или кровным родством, общностью быта, взаимопомощью, и взаимной и моральной ответственностью».

Через семью наиболее полно выражается единство социального и природного в человеке, социальной и биологической наследственности. По своей сущности, семья является первичным связующим звеном между природой и обществом, материальной и духовной сторонами жизнедеятельности людей.

Жизненный цикл семьи – последовательность значимых, этапных событий в существовании семьи – начинается с заключения брака и кончается его расторжением, то есть разводом. Не разведенные супруги, проходящие все стадии жизненного цикла, послужили ученым в качестве идеального типа для выделения этапов жизненного цикла семьи. Гораздо сложнее построить схему жизненного цикла для супругов, которые несколько раз разводились и создавали повторные семьи.

Коротко говоря, жизненный цикл семьи состоит в следующем. Заключение брака служит первой, или начальной стадией семьи. По прошествии некоторого времени у молодых супругов появляется первый ребенок. Эта фаза продолжается от момента заключения брака до рождения последнего ребенка и называется стадией роста семьи.

Вторая стадия начинается с момента рождения последнего ребенка и продолжается до того времени, когда из родительской семьи отселяется первый взрослый ребенок, обзаведшийся собственной семьей.

На третьей стадии процесс отселения взрослых детей продолжается. Она может быть очень длинной, если дети рождаются через большие промежутки времени, и очень короткой, если следующие один за другим по годам рождения дети по очереди покидают семью. Ее называют «зрелой» фазой. В это время у первых отселившихся детей рождаются собственные дети и родительская семья часто превращается в место, где воспитываются внуки.

Четвертая стадия – стадия одиночества в старости, или стадия «затухания». Она заканчивается со смертью одного или обоих супругов.

Завершающая стадия жизненного цикла как бы повторяет первую– брачная пара остается наедине с собой. Разница заключается лишь в возрасте – в начале это молодая пара, а теперь она состарилась.

Выделяют два главных типа семьи – расширенную (или многопоколенную), она же называется традиционной (классической), и современную нуклеарную (двухпоколенную) семью.

Семья называется нуклеарной, потому что демографическим ядром семьи, отвечающим за воспроизводство новых поколений, являются родители и их дети. Они составляют биологический, социальный и экономический центр любой семьи. Все остальные родственники относятся к периферии семьи. Если все они живут вместе, то семья называетсярасширенной. Она расширяется за счет 3– 4 поколений прямых родственников. Нуклеарная семья может быть полной и неполной. Полной семьей называется такая семья, в которой есть два супруга, неполной – семья, в которой нет одного из супругов. Следует отметить, что нуклеарная семья возможна в тех обществах, где взрослые дети имеют возможность после брака жить отдельно от родительской семьи.

Различают также родительскую семью, или семью происхождения, и прокреационную, или новообразованную (она создается взрослыми детьми).

По числу детей различают бездетную, однодетную и многодетную семьи. По критерию господства в семье мужа или жены выделяют патриархальную и матриархальную семьи, а по критерию лидерства – патернальную (глава семьи мужчина), материальную (глава семьи женщина) и эквалитарную (оба супруга в равной степени считаются главой семьи).

Также современные семьи различаются и по другим признакам: по числу занятых членов семьи, по числу детей моложе 18 лет, по типам жилищных помещений, размеру жилой площади, по типу поселения, по национальному составу и т. д.

Имеют два основных источни­ка их возникновения: потребности общества и потребности са­мой семейной организации. Как тот, так и другой фактор исторически изменяются, поэтому каждый этап в развитии семьи связан с отмиранием одних и формированием других функций, с изменением как масштабов, так и характера ее социальной деятельности. Однако при всех указанных изменениях общество на любой ступени своего развития нуждается в воспроизводстве населения поэтому оно всегда заинтересовано в семье как механизме этого воспроизводства.

Итак, семья может рассматриваться как социальный ин­ститут, и как семейная группа, выполняющая определенную соци­альную задачу. Можно выделить следующие основные функ­ции семьи, способствующие реализации этой задачи:

1) Репродуктивная функция выполняет две основных задачи: общественную – биологическое воспроизводство населения, и индивидуальную – удовлетворение потребности в детях.

2) В семье воспитываются и взрослые, и дети. Особенно важное значение имеет ее влияние на подрастающее по­коление. Поэтому воспитательная функция семьи имеет три аспекта. Первый – формирование личности ребенка, развитие его способностей и интересов, передача детям взрослыми членами семьи (матерью, отцом, дедушкой, ба­бушкой и др.) накопленного обществом социального опы­та, обогащение их интеллекта, эстетическое развитие, содействие их фи­зическому совершенствованию, укреплению здоровья и выработке навыков санитарно-гигиенической культуры. Второй аспект – семья оказывает огромное влияние на развитие личности каждого ее члена в течение всей его жизни. Аспект третий – постоян­ное влияние детей на родителей (и других взрослых чле­нов семьи), побуждающее их активно заниматься само­воспитанием.

3) Выполняя хозяйственно-экономическую функцию, семья обеспечивает прочные экономические связи между своими членами, поддерживает материально несовершеннолетних и нетрудоспособных ее членов общества, оказывает помощь и поддержку тем членам семьи, у которых возникают материальные, финансовые трудности.

4) Восстановительная функция направлена на восстановление и укрепление физических, психоло­гических, эмоциональных и духовных сил человека после трудового рабочего дня. В нормально функционирующем обществе реализации этой функции семьи способствуют сокращение общей продолжительности рабочей недели, увеличение свободного времени, рост реальных доходов.

5) Назначение регулятивной функции состоит в том, чтобы регулировать и упорядочивать отношения между полами, поддерживать семейный организм в стабильном состоянии, обеспечивать оптимальный ритм его функционирования и развития, осуществлять первичный контроль за соблюдением членами семьи общественных норм личной, групповой и общественной жизни.

6) Семья как социальная общность является первичным элементом, опосредующим связь личности с обществом: она формирует у ребенка представление о социальных связях и включает в них его с рождения. Отсюда следующая важнейшая функция семьи – социализация личности.

7) Все большее значение социологи придавали и при­дают коммуникативной функции семьи.

8) Досуговая функция осуществляет организацию рацио­нального досуга и осуществляет контроль в сфере досуга, кроме того, удовлетворяет определенные потребности инди­вида в проведении досуга..

9) Социально-статусная функция связана с воспроизвод­ством социальной структуры общества, так как предоставля­ет (передает) определенный социальный статус членам семьи.

10) Эмоциональная функция предполагает получение эмоциональной поддержки, психологической защиты, а также эмоциональная стабилизация индивидов и их психологическая терапия.

11) Функция духовного общения предполагает развитие личностей членов семьи, духовное взаимообогащение.

12) Сексуальная функция семьи осуществляет сексуальный контроль и направлена на удовлетворение сексуальных пот­ребностей супругов.

Семейная роль – один из видов социальных ролей человека в обществе. Семейные роли определяются местом и функциями индивида в семейной группе и подразделяемости в первую очередь на супружеские (жена, муж), родительские (мать, отец), детские (сын, дочь, брат, сестра), межпоколенные и внутрипоколенные (дед, бабушка, старший, младший) и т.д. Исполнение семейной роли зависит от выполнения ряда условий, прежде всего, от правильного формирования ролевого образа.

http://shpargalki.ru/news/3887.html

Разруха в головах, о которой мы часто говорим и сегодня, прежде всего ударяет по основе основ государства - семье. Именно через семью осуществляется преемственность поколений и передача мудрости, традиций и заветов предков. Развалить семью, сбить родителей с курса задачи достойного воспитания детей, разлучить детей и родителей - вот главные задачи, которых пытаются добиться те, кто мечатет сломить государство.

Хочу обратить ваше внимание на посвящённый важным и животрепещущим вопросам труд, написанный около 80 лет тому назад. Называется он «Путь духовного обновления». И, несмотря на четыре пятых века давности его написания, заключенный в его строках смысл остаётся актуальным и по сей день. Можно даже сказать, что сегодня востребованность осознания заложенных в данный текст непреложных истин крайне велика.

Из работы И.А.Ильина «Путь духовного обновления»:

1. ЗНАЧЕНИЕ СЕМЬИ

«Семья есть первый, естественный и в то же время свя­щенный союз, в который человек вступает в силу необходи­мости. Он призван строить этот союз налюбви, на вере и на свободе, научиться в нем первым совестным дви­жениям сердца и подняться от него к дальнейшим фор­мам человеческого духовного единения – родине и го­сударству.

Семья начинается с брака и в нем завязывается. Но человек начинает свою жизнь в такой семье, которую он сам не создавал: это семья, учрежденная его отцом и матерью, в которую он входит одним рождением, задол­го до того, как ему удается осознать самого себя и окру­жающий его мир. Он получает эту семью как некий дар судьбы. Брак по самому существу своему возникает из выбора и решения, а ребенку не приходится выбирать и решать: отец и мать как бы образуют ту предустановлен­ную для него судьбу, которая выпадает ему на его жиз­ненную долю, и эту судьбу он не может ни отклонить, ни изменить - ему остается только принять ее и нести всю жизнь. То, что выйдет из человека в его дальнейшей жизни, определяется в его детстве и притом самим этим детством; существуют, конечно, врожденные склонности и дары, но судьба этих склонностей и талантов - ра­зовьются ли они в дальнейшем или погибнут, и если расцветут, то как именно, - определяется в раннем дет­стве.

Вот почему семья является первичным лоном чело­веческой культуры. Мы все слагаемся в этом лоне, со все­ми нашими возможностями, чувствами и хотениями; и каждый из нас остается в течение всей своей жизни ду­ховным представителем своей отечески материнской семьи или как бы живым символом ее семейственного духа. Здесь пробуждаются и начинают развертываться дрем­лющие силы личной души; здесь ребенок научается лю­бить (кого и как?), верить (во что?) и жертвовать (чему и чем?)*; здесь слагаются первые основы его характера; здесь открываются в душе ребенка главные источники его будущего счастья и несчастья; здесь ребенок становится маленьким человеком, из которого впоследствии раз­вивается великая личность или, может быть, низкий проходимец. Не прав ли Макс Мюллер, когда он пишет: “Я думаю, что там, где речь идет о воспитании детей, к жизни надо подходить, как к чему-то в высшей степени серьезному, ответственному и высокому”; и не прав ли немецкий богослов Толук, утверждая: “Мир управляется из детской”... Мир не только строится в детской, но и разрушается из нее; здесь прокладываются не только пути спасения, но и пути погибели. И если мы подумаем, что “следующее поколение” все время вновь нарождается и воспитывается и что все его будущие подвиги и преступ­ления, его духовная сила и его возможное духовное кру­шение - уже теперь, все время, слагаются и созревают вокруг нас и при нашем содействии или бездействии, то мы сможем отдать себе отчет в том, какая ответственность лежит на нас...

Все это означает, что семья есть как бы живая “лабо­ратория” человеческих судеб - личных и народных, и притом каждого народа в отдельности и всех народов со­обща, с тем отличием, однако, что в лаборатории обычно знают, что делают, и действуют целесообразно, а в семье обычно не знают, что делают, и действуют, как при­дется. Ибо семейная “лаборатория” возникает от при­роды, на иррациональных путях инстинкта, традиции и нужды; здесь люди не задаются никакой определенной творческой целью, а просто живут, удовлетворяют свои собственные потребности, изживают свои склонности и страсти и то удачно, то беспомощно несут последствия всего этого. Природа устроила так, что одно из самых ответственных и священных призваний человека - быть отцом и матерью - делается для человека доступным просто при минимальном телесном здоровье и половой зре­лости, так что человеку достаточно этих двух условий для того, чтобы не задумываясь наложить на себя это при­звание... “А чтоб иметь детей - кому ума недоставало?!” (Грибоедов). Вследствие этого утонченнейшее, благород­нейшее и ответственнейшее искусство на земле - искусст­во воспитания детей - почти всегда недооценивается и продешевляется; к нему и доселе подходят так, как если бы оно было доступно всякому, кто способен физически рождать детей, как если бы существенным было именно зачатие и рождение, а остальное - именно воспита­ние - было бы совсем несущественно или могло бы де­латься как-то так, “само собой”. На самом же деле тут все обстоит совсем иначе. Окружающий нас мир людей таит в себе многое множество личных неудач, болезненных явлений и трагических судеб, о которых знают только духовники, врачи и прозорливые художники; и все эти явления сводятся в последнем счете к тому, что родители этих людей сумели их только родить и дать им жизнь, но открыть им путь к любви, к внутренней свободе, вере и со­вести, т. е. ко всему тому, что составляет источник духов­ного характера и истинного счастья, не сумели; родители по плоти сумели дать своим детям, кроме плотского су­ществования, только одни душевные раны*, иногда даже сами не замечая того, как они возникали у детей и въеда­лись в душу, но не сумели дать им духовного опыта**, этого целительного источника для всех страданий души...

Бывают эпохи, когда эта небрежность, эта беспомощ­ность, эта безответственность родителей начинают воз­растать от поколения к поколению. Это как раз в те эпо­хи, когда духовное начало начинает колебаться в душах, слабеть и как бы исчезать; это эпохи распространяющегося и крепнущего безбожия и приверженности к материаль­ному, эпохи бессовестности, бесчестия, карьеризма и ци­низма. В такие эпохи священное естество семьи не на­ходит себе больше признания и почета в человеческих сердцах; им не дорожат, его не берегут, его не строят. Тогда в отношениях между родителями и детьми возни­кает некая “пропасть”, которая, по-видимому, увеличи­вается от поколения к поколению. Отец и мать перестают “понимать” своих детей, а дети начинают жаловаться на “абсолютную отчужденность”, водворившуюся в семью; и, не понимая, откуда это берется, и забывая свои собственные детские жалобы, выросшие дети завязывают новые семейные ячейки, в которых непонимание и отчужде­ние обнаруживаются с новою и большею силою. Непрозор­ливый наблюдатель мог бы прямо подумать, что “время” настолько “ускорило” свой бег, что между родителями и детьми установилась все возрастающая душевно-духов­ная “дистанция”, которую нельзя ни заполнить, ни преодо­леть; тут, думают они, нельзя ничего поделать: история спешит, эволюция с повышенной быстротой создает все новые уклады, вкусы и воззрения, старое стремительно старится, и каждое следующее десятилетие несет лю­дям новое и неслыханное... Где же тут “угнаться за моло­дежью”?! И все это говорится так, как если бы духовные основы жизни тоже подлежали веянию моды и техниче­ских изобретений...

В действительности это явление объясняется совсем иначе, а именно - заболеванием и оскудением человече­ской духовности и в особенности духовной традиции. Семья распадается совсем не от ускорения исторического темпа, но вследствие переживаемого человеком духовно­го кризиса. Этот кризис подрывает семью и ее духовное единение, он лишает ее главного, того единственного, что может сплотить ее, спаять и превратить в некое прочное и достойное единство, а именно - чувства взаим­ной духовной сопринадлежности. Половая потребность, инстинктивные влечения создают не брак, а всего только биологическое сочетание (спаривание); из такого соче­тания возникает не семья, а элементарное рядом-жи-тельство рождающих и рожденных (родителей и детей). Но “похоть плоти” есть нечто неустойчивое и самовольное; она тянет к безответственным изменам, к капризным новшествам и приключениям; у нее, так сказать, “корот­кое дыхание”, едва достаточное для простого деторожде­ния и совершенно не соответствующего задаче воспитания.

В действительности человеческая семья, в отличие от “семьи” у животных, есть целый остров духовной жизни. И если она этому не соответствует, то она обречена на разложение и распад. История показала и подтвердила это с достаточной наглядностью: великие крушения и исчезно­вения народов возникают из духовно-религиозных кризисов, которые выражаются прежде всего в разложении семьи. Понятно, почему это так было и бывает. Семья есть первоначальная, исходная ячейка духовности - как в том смысле, что именно в семье человек впервые научает­ся (или, увы, не научается!) быть личным духом, так и в том смысле, что духовные силы и умения (или, увы, сла­бости и неумения), полученные от семьи, человек пере­носит затем на общественную и государственную жизнь. Вот почему духовный кризис поражает прежде всего ис­ходную ячейку духовности; если духовность колеблется и слабеет, то она слабеет прежде всего в семейной тра­диции и в семейной жизни. Но, раз поколебавшись в семье, она начинает слабеть и вырождаться - и во всех че­ловеческих отношениях и организациях: больная клетка создает больные организмы.

Только дух имеет достаточно глубокое и длительное ды­хание для того, чтобы творчески создавать и поддерживать естество семьи, чтобы успешно разрешать не только “проблему половой любви”, но и проблему создания но­вого, лучшего и более свободного поколения. Поэтому формула брака звучит не так: “я жажду” или “я желаю”, или “мне хочется”, а скорее так: “в любви и через лю­бовь я создаю новую, лучшую и более свободную челове­ческую жизнь”... Она звучит не так: “желаю наслаждать­ся моим счастьем”- ибо это была бы формула, уводящая брак на уровень простого спаривания, а скорее так: “я хо­чу создать свой собственный духовный очаг и в этом найти свое счастье”...

Всякая настоящая семья возникает из любви и дает человеку счастье. Там, где заключается брак без любви, семья возникает лишь по внешней видимости; там, где брак не дает человеку счастья, он не выполняет своего первого назначения. Научить детей любви родители мо­гут лишь тогда, если они сами в браке умели любить. Дать детям счастье родители могут лишь постольку, поскольку они сами нашли счастье в браке. Семья, внутренне спаян­ная любовью и счастьем, есть школа душевного здоровья, уравновешенного характера, творческой предприимчи­вости. В просторе народной жизни она подобна прекрас­но распустившемуся цветку. Семья, лишенная этой здо­ровой центростремительности, растрачивающая свои силы на судороги взаимного отвращения, ненависти, подозрения и “семейных сцен”, есть настоящий рассадник больных характеров, психопатических тяготений, не­врастенической вялости и жизненного “неудачничества”. Она подобна тем больным растениям, которым ни один хо­роший садовник не даст места в своем саду.

Если ребенок не научится любви в семье своих роди­телей, то где же он научится ей? Если он с детства не при­выкнет искать счастья именно во взаимной любви, то в каких же злых и дурных влечениях он будет искать счастья в зрелом возрасте? Дети все перенимают и всему подражают, незаметно, но глубоко вчувствуясь в жизнь своих родителей, тонко подмечая, угадывая, иногда бессознательно следя за “старшими” наподобие “неутоми­мых следопытов”. И тот, кому приходилось слышать и регистрировать детские высказывания, точки зрения и иг­ры в несчастных и разлагающихся семьях, где жизнь есть сплошное мучительство, лицемерие и надрыв, тот знает, какое больное и гибельное наследство получает от роди­телей такая несчастная детвора.

Чтобы развиваться верно и творчески, ребенок должен иметь в своей семье очаг любви и счастья. Только тогда он сможет развернуть свои нежнейшие и духовнейшие спо­собности; только тогда его собственная инстинктивная жизнь не будет вызывать в нем ни ложного стыда, ни бо­лезненного отвращения; только тогда он сможет приль­нуть с любовью и гордостью к традиции своей семьи и своего рода с тем, чтобы принять ее и продолжить ее сво­ею жизнью. Вот почему любовная и счастливая семья есть живая школа - сразу - и творческого равновесия души, и здорового органического консерватизма. Там, где царит здоровая семья, там творчество будет всегда достаточно консервативным для того, чтобы не выродиться в беспоч­венную революционность, а консерватизм будет всегда достаточно творческим для того, чтобы не выродиться в реакционное мракобесие.

В любовной и счастливой семье воспитывается человек с неповрежденным душевным организмом, который сам способен органически любить, органически строить и ор­ганически воспитывать. Детство есть счастливейшее вре­мя жизни: время органической непосредственности; вре­мя уже начавшегося и еще предвкушаемого “большого” счастья; время, когда все прозаические “проблемы” безмолвствуют, а все поэтические проблемы зовут и обещают; время повышенной доверчивости и обостренной впечат­лительности; время душевной незасоренности и искрен­ности; время ласковой улыбки и бескорыстного доброже­лательства. Чем любовнее и счастливее была родитель­ская семья, тем больше этих свойств и способностей со­хранится в человеке, тем больше такой детскости он вне­сет в свою взрослую жизнь, а это значит - тем неповреж­деннее останется его душевный организм; тем естествен­нее, богаче и творчески продуктивнее расцветет его лич­ность в лоне его родного народа.

И вот главным условием такой семейной жизни являет­ся способность родителей ко взаимной духовной любви. Ибо счастье дается только любовью долгого и глубокого дыхания, а такая любовь возможна только в духе и че­рез дух.

2. О ДУХОВНО ЗДОРОВОЙ СЕМЬЕ

Напрасно думать, что духовность доступна только людям образованным, людям высокой культуры. История всех времен и народов показывает, что именно образован­ные слои общества, увлекаясь игрою сознания и отвлеченностями ума, гораздо легче утрачивают ту непосредствен­ную силу доверия к показаниям внутреннего опыта, ко­торая необходима для духовной жизни. Ум, порвавший с глубиною чувства и с художественною силою вообра­жения, привыкает обливать все ядом праздного, разру­шающего сомнения и поэтому оказывается в отношении духовной культуры не строящим, а разрушающим нача­лом. Напротив, у людей наивно-непосредственных эта разрушающая сила еще не начинает действовать. Человек малой “культурности” гораздо более способен прислуши­ваться к показаниям внутреннего опыта, т.е. прежде всего сердца, совести, чувства справедливости, чем человек хотя бы и большой, но рационалистической культуры. Простая душа наивна и доверчива; может быть, именно потому она легковерна и суеверна, и верит, где не надо, но зато самый дар веры у нее не отнят, а по­тому она способна верить и там, где надо. Пусть духов­ность ее - некритическая, малоразумная, недифферен­цированная, тянет к мифу и к магии, связана со страхом и может заблудиться в колдовстве. Но духовность ее несомненна и подлинна - и в способности внимать дыханию и зову Божию, и в любви сострадательной, и в любви патриотически-жертвенной, и в совестном акте, и в чувстве справедливости, и в способности наслаждаться красотою природы и искусства, и в проявлениях собствен­ного достоинства, правосознания и деликатности. И на­прасно образованный горожанин стал бы воображать, будто все это недоступно “необразованному кресть­янину”!.. Словом, духовная любовь доступна всем людям, независимо от уровня их культурности. И всюду, где она обнаруживается, она является истинным источником проч­ности и красоты семейной жизни.

В самом деле, человек призван к тому, чтобы видеть и любить в любимой женщине (или соответственно - в лю­бимом мужчине) не только плотское начало, не только телесное явление, но и “душу” - своеобразие личности, особливость характера, сердечную глубину, для которых внешний состав человека служит лишь телесным выраже­нием или живым органом. Любовь только тогда является простым и кратковременным вожделением, непостоянным и мелким капризом плоти, когда человек, желая смертного и конечного, любит скрытую за ним бессмертность и беско­нечность; вздыхая о плотском и земном, радуется духов­ному и вечному; иными словами - когда он ставит свою любовь перед лицо Божие и Божиими лучами освещает и измеряет любимого человека... В этом - глубокий смысл христианского “венчания”, венчающего супругов венцом радости и муки, венцом духовной славы и нрав­ственной чести, венцом пожизненной и нерасторжимой духовной общности. Ибо вожделение может быстро пройти, оно бывает подслеповатым. И предчувствовав­шееся наслаждение может обмануть или надоесть. И что тогда? Взаимное отвращение прикрепленных друг к другу людей?.. Судьба человека, который в ослеплении связал себя, а прозрев - проклял свою связанность? Пожиз­ненная унизительность ежедневной лжи и лицемерия? Или развод? Прочность семьи требует иного; люди должны желать не только утех любви, но и ответственного совместного творчества, духовной общности в жизни, в страдании и в ношении бремен, по древнеримской брачной формуле: “где ты, Кай, там и я, твоя Кая”...

То, что должно возникнуть из брака, есть прежде всего новое духовное единение и единство - единство мужа и жены: они должны понимать друг друга и делить радость и горе жизни; для этого они должны однород­но воспринимать и жизнь, и мир, и людей. Здесь важно не душевное подобие, и не одинаковость характеров и тем­пераментов, а однородность духовных оценок, которая только и может создать единство и общность жизненной цели у обоих. Важно то, чему ты поклоняешься? чему молишься? что любишь? чего желаешь себе в жизни и в смерти? чем и во имя чего ты способен жертвовать?* И вот жених и невеста должны найти друг в друге это единочувствие и единолюбне, объединиться в том, что есть важнейшего в жизни и ради чего стоит жить... Ибо только тогда они сумеют, как муж и жена, всю жизнь верно воспринимать друг друга, верить друг другу и верить друг в друга. Это и есть самое драгоценное в браке: полное взаимное доверие перед Лицом Божиим, а с этим связано и взаимное уважение, и способность образовать новую, жизненно сильную духовную ячейку. Только такая ячейка может разрешить главную задачу брака и семьи - осу­ществить духовное воспитание детей.

Воспитать ребенка значит заложить в нем основы духовного характера и довести его до способности само­воспитания. Родители, которые приняли эту задачу и твор­чески разрешили ее, подарили своему народу и своей роди­не новый духовный очаг; они осуществили свое духовное призвание, оправдали свою взаимную любовь и укрепили, обогатили жизнь своего народа на земле: они сами во­шли в ту Родину, которою стоит жить и гордиться, за которую стоит бороться и умереть.

Итак, нет более верной основы для достойной и счаст­ливой семейной жизни, как взаимная духовная любовь му­жа и жены: любовь, в которой началастрасти и дружбы сливаются воедино, перерождаясь в нечто высшее - в огонь всестороннего единения. Такая любовь примет не только наслаждение и радость - и не выродится, не выветрится, не огрубеет от них, но примет и всякое страдание, и всякое несчастье, чтобы осмыслить их, освя­тить их и очиститься через них. И только такая любовь может дать человеку тот запас взаимного понимания, взаимного снисхождения к слабостям и взаимного прощения, терпения, терпимости, преданности и верности, который необходим для счастливого брака.

Поэтому можно сказать, что счастливый брак воз­никает не просто из взаимной естественной склонности (“по милу хорош”), но из духовного сродства людей (“по хорошу мил”)**, которое вызывает непоколебимую волю - стать живым единством и соблюсти это единство во что бы то ни стало, и соблюсти его не только напоказ людям, но на самом деле, перед Лицом Божиим. В этом глубочайший смысл религиозного освящения брака и соот­ветствующего церковного обряда. Но это составляет и первое, необходимейшее условие для верного, духовного воспитания детей.

Я уже указывал на то, что ребенок вступает в семью своих родителей как бы в доисторическую эпоху своей личности и начинает дышать воздухом этой семьи со своего первого физического вздоха. И вот в душном воздухе несогласной, неверной, несчастной семьи, в пошлой атмос­фере бездуховного, безбожного прозябания не может рас­цвести здоровая детская душа. Ребенок может приобрести чутье и вкус к духу только у духовно осмысленного семей­ного очага; он может органически почувствовать все­народное единение и единство, только испытав это един­ство в своей семье, а не почувствовав этого всенарод­ного единства, он не станет живым органом своего народа и верным сыном своей родины. Только духовное пламя здорового семейного очага может дать человеческому сердцунакаленный угль духовности, который будет и греть его, и светить ему в течение всей его дальнейшей жизни.

1. Так, семья имеет призвание дать ребенку самое глав­ное и существенное в его жизни.

Блаженный Августин сказал однажды, что “человечес­кая душа - христианка от природы”. Это слово особенно верно в применении к семье. Ибо в браке и в семье человек учится от природы - любить, из любви и от любви стра­дать, терпеть и жертвовать, забывать о себе и служить тем, кто ему ближе всего и милее всего. Все это есть не что иное, как христианская любовь. Поэтому семья оказывается как бы естественною школою христиан­ской любви, школою творческого самопожертвования, со­циальных чувств и альтруистического образа мыслей. В здоровой семейной жизни душа человека с раннего дет­ства обуздывается, смягчается, приучается относиться к ближним с почтительным и любовным вниманием. В этом умягченном, любовном настроении она предварительно прикрепляется к тесному, домашнему кругу с тем, чтобы дальнейшая жизнь вывела ее в этой самой внутренней “установке” к широким кругам общества и народа.

2. Далее, семья призвана воспринимать, поддерживать и передавать из поколения в поколение некую духовно-религиозную, национальную и отечественную традицию. Из этой семейной традиции и благодаря ей возникла вся наша индо-европейская и христианская культура - культура священного очага семьи*: с ее благоговейным почитанием предков, с ее идеей священной межи, огора­живающей родовые могилы; с ее исторически слагающими­ся национальными обычаями и нарядами. Это семья создала и выносила культуру национального чувства и патриотической верности. И сама идея “родины” - лона моего рождения, и “отечества”, земного гнезда моих отцов и предков - возникла из недр семьи как телес­ного и духовного единства. Семья есть для ребенка первое родное место на земле; сначала - место-жилище, источ­ник тепла и питания, потом - место осознанной любви и духовного понимания. Семья есть для ребенка первое “мы”, возникшее из любви и добровольного служения, где один стоит за всех и все за одного. Она есть для него лоно естественной солидарности, где взаимная любовь превращает долг в радость и держит всегда открытыми священные врата совести*. Она есть для него школа взаимного доверия и совместного, организованного действования. Не ясно ли, что истинный гражданин и сын своей родины воспитывается именно в здоровой семье?

3. Далее, ребенок учится в семье верному восприятию авторитета. В лице естественного авторитета отца и матери он впервые встречается с идеею ранга и научается воспринимать высший ранг другого лица, преклоняясь, но не унижаясь, и научается мириться с присущим ему самому низшим рангом, не впадая ни в зависть, ни в ненависть, ни в озлобление. Он научается извлекать из начала ранга и из начала авторитета всю их творческую и органи­зационную силу, в то же время освобождая себя духовно от их возможного “гнета” посредством любви и уваже­ния**. Ибо только свободное признание чужого высшего ранга научает переносить свой низший ранг без унижения, и только любимый и уважаемый авторитет не гнетет душу человека.

В здоровой христианской семье есть один-единствен­ный отец и одна-единственная мать, которые совместно представляют единый - властвующий и организующий авторитет в семейной жизни. В этой естественной и перво­бытной форме авторитетной власти ребенок впервые убеж­дается в том, что власть, насыщенная любовью, являет­ся благостною силою и что порядок в общественной жизни предполагает наличность такой единой, органи­зующей и повелевающей власти: он научается тому, что принцип патриархального единодержавия содержит в себе нечто целесообразное и оздоровляющее; и, наконец, он начинает понимать, что авторитет духовно старшего человека совсем не призван подавлять или порабощать подчиненного, пренебрегать его внутренней свободой и ломать его характер, но что, наоборот, он призван воспитывать человека к внутренней свободе***.

Так, семья есть первая, естественная школа свободы: в ней ребенок должен в первый, но не в последний раз в жизни найти верный путь к внутренней свободе; принять из любви и уважения к родителям все их приказы и запреты во всей их кажущейся строгости, вменить себе в обязанность их соблюдение, добровольно подчиниться им и предоставить своим собственным воззрениям и убеждениям свободно и спокойно созревать в глубине души. Благодаря этому семья становится как бы начальной школой для воспитания свободного и здорового право­сознания.

4. Пока семья будет существовать (а она будет су­ществовать, как все природное, вечно), она будет школой здорового чувства частной собственности. Нетрудно убе­диться, почему это так обстоит.

Семья есть данное от природы общественное един­ство - в жизни, в любви, в труде, в заработке и в имущест­ве. Чем прочнее, чем сплоченнее семья, тем обоснованнее является ее притязание на то, что творчески создали и приобрели ее родители и родители ее родителей. Это есть притязание на их хозяйственно-овеществленный труд, всегда сопряженный с лишениями, страданиями, с напряжением ума, воли и воображения; притязание - на наследственно передающееся имущество, на семейно приобретенную частную собственность, которая является сущим источником не только семейного, но и всенарод­ного довольства.

Здоровая семья всегда была и всегда будет органи­ческим единством - по крови, по духу и по имуществу. И это единое имущество является живым знакомкровного и духовного единства, ибо это имущество в том виде, как оно есть, возникло именно из этого кровного и духовного единения и на пути труда, дисциплины и жертв. Вот почему здоровая семья учит ребенка сразу целому ряду драгоценных умений. Ребенок научается пробивать себе в жизни дорогу при помощисобственной инициа­тивы и в то же время высоко ценить и соблюдать принцип социальной взаимопомощи; ибо семья, как целое, устраи­вает свою жизнь именно по частной, собственной ини­циативе - она есть самостоятельное творческое единство, а в своих собственных пределах семья есть настоящее воплощение взаимопомощи и так называемой “социаль­ности”. Ребенок научается постепенно быть “частным” лицом, самостоятельной индивидуальностью и в то же время ценить и беречь лоно семейной любви и семейст­венной солидарности; он научается самостоятельности и верности - этим двум основным проявлениям духовного характера. Он научается творчески обходиться с иму­ществом, вырабатывать, создавать и приобретать хозяй­ственные блага и в то же время - подчинять начала частной собственности некоторой высшей, социальной (в данном случае - семейной) целесообразности... А это и есть то самое умение или, лучше сказать,искусство, вне которого не может быть разрешен социальный вопрос нашей эпохи.

Само собой разумеется, что только здоровая семья может верно разрешить все эти задачи. Семья, лишен­ная любви и духовности, где родители не имеют авто­ритета в глазах детей, где нет единства ни в жизни, ни в труде, где нет наследственной традиции, - может дать ребенку очень мало или же не может дать ему ничего. Ко­нечно, и в здоровой семье могут совершаться ошибки, могут слагаться в том или ином отношении “пробелы”, которые способны повести к общей или частичной неудаче. Идеала нет на земле... Однако с уверенностью можно сказать, что родители, которые сумели приобщить своих детей к духовному опыту* и вызвать в них процесс внутреннего самоосвобождения**, будут всегда благосло­венны в сердцах детей... Ибо из этих двух основ вырастает и личный характер, и прочное счастье человека, и общест­венное благополучие.

3. ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ ВОСПИТАНИЯ

Все то, что мы доселе установили о духовно-здоровой семье, как бы предрешает вопрос об основных задачах воспитания.

Можно было бы просто сказать, что все воспитание ребенка или, во всяком случае, его основная задача сос­тоит в том, чтобы ребенок получил доступ ко, всем сферам духовного опыта; чтобы его духовное око открылось на все значительное и священное в жизни; чтобы его сердце, столь нежное и восприимчивое,научилось отзываться на всякое явление Божественного в мире и в людях. Надо как бы повести или сводить душу ребенка во все “места”, где можно найти и пережить нечто божественное***; по­степенно все должно стать ей доступным - и природа во всей ее красоте, в ее величии и таинственной внутрен­ней целесообразности, и та чудесная глубина, и та благородная радость, которую дает нам истинное искусство, и неподдельное сочувствие всему страдающему, и действен­ная любовь к ближнему, и блаженная сила совестного акта, и мужество национального героя, и творческая жизнь национального гения, с его одинокой борьбой и жертвенной ответственностью, и, главное: непосредствен­ное молитвенное обращение к Богу, который и слышит, и любит, и помогает. Надо, чтобы ребенок получил доступ всюду, где Дух Божий дышит, зовет и раскрывается - как в самом человеке, так и в окружающем его мире...

Душа ребенка должна научиться воспринимать сквозь весь земной шум и сквозь всю неиссякающую пошлость повседневной жизни священные следы и таинственные уроки Всевышнего, воспринимать их и следовать им, что­бы, внемля им, всю жизнь “обновляться духом ума своего” (Ефес. 4, 23). Подобно тому, как однажды выразил это Лафатер 66 . “Внимай тихому гласу, вещающего в тебе Господа”... Чтобы ребенок, вырастая и входя в пору зрелости, привык искать и находить во всем некий высший смысл; чтобы мир не лежал перед ним плоской, двумерной и скудной пустыней; чтобы он мог сказать миру вещей словами поэта:

Кругом обставшие меня

Всегда безмолвные предметы,

Лучами тайного огня

Вы осиянны и согреты*...

И мог закончить свою жизнь словами глубокомыслен­ного созерцателя Баратынского:

Велик Господь! Он милосерд, но прав,

Нет на земле ничтожного мгновенья...**

Духовно живой человек всегда внемлет Духу - ив событиях дня, и в невиданной грозе, и в мучительном не­дуге, и в крушении народа. И, вняв, отзывается не пас­сивно созерцательным пиетизмом, но и сердцем, и волею, и делом.

Итак, самое важное в воспитании - это духовно про­будить ребенка и указать ему перед лицом грядущих трудностей, а может быть, уже подстерегающих его опасностей и искушений жизни - источник силы и утешения в его собственной душе. Надо воспитать в его душе будущего победителя, который умел бы внутренне уважать самого себя и утверждать свое духовное достоинство и свою сво­боду - духовную личность, перед которой были бы бес­сильны все соблазны и искушения современного сата­низма.

Как бы странно и сомнительно ни прозвучало это ука­зание для педагогически неискушенного человека, но по существу оно остается непоколебимым: самое большое значение имеют первые пять-шесть лет детской жизни; а в следующее за ним десятилетие (с шестого по шестнадца­тый год жизни) многое, слишком многое, завершается в человеке чуть ли не на всю жизнь. В первые годы дет­ской жизни душа ребенка так нежна, так впечатлитель­на и беспомощна... Он как бы плывет в потоке наивной, непосредственной доверчивости и некоего как бы предмирного “всесмешения”: “свет и тьма”, “твердь и вода” еще не отделены друг от друга; и свод, имеющий потом от­делить дневное сознание от нашей бессознательной сферы, еще не создался в процессе вытеснения***. Этот свод, ко­торый будет потом всю жизнь обуздывать кипение страс­тей и замыкать томление аффектов, подчиняя их творчес­кой жизненной целесообразности, находится еще в стадии возникновения. В этот период жизни - впечатлениям от­крыта последняя глубина души; она вся всему доступна и не защищена никакой защитной броней; все может стать или уже становится ее судьбой, все может повредить ребенку или, как говорит народ, испортить ребенка. И действительно, все вредное, дурное, злобное, потрясаю­щее или мучительное, что ребенок воспринимает в этот первый, роковой период своей жизни, - все причиняет ему душевную рану (“травму”), последствия которой он потом влачит в себе через всю жизнь то в виде нервного подергивания, то в виде истерических припадков, то в виде уродливой склонности, извращения или прямой болезни. И обратно, все то светлое, духовное и любовное, что детская душа получает в эту первую эпоху, приносит потом, в течение всей жизни, обильный плод. В эти годы ребенка надо беречь, не терзать его никакими страхами и наказаниями, не будить в нем преждевременно элемен­тарные и дурные инстинкты. Однако упускать эти годы в смысле духовного воспитания было бы столь же недопусти­мо и непростительно. Надо сделать так, чтобы в душу ре­бенка проникало как можно больше лучей любви, ра­дости и Важней благодати. Здесь надо не баловать ребен­ка, не потакать его капризам, не изнеживать его и не топить его в физических ласках, но заботиться о том, чтобы ему нравилось, чтобы его умиляло и радовало все то, что есть в жизни божественного, - от солнечного луча до нежной мелодии, от жалости, сжимающей сердце, до прелестной бабочки, от первой, лепетом сказанной молит­вы до героической сказки и легенды... Родители могут быть твердо уверены: здесь ничто не пропадет, ничто не канет бесследно; все даст плоды, все принесет хвалу и совершение. Но пусть никогда ребенок не будет для роди­телей игрушкой и забавой; пусть он будет для них неж­ным цветком, который нуждается в солнце, но который так легко может быть незаметно надломлен. Именно в эти первые годы детства, когда ребенок считается “не­смышленышем”, родители должны помнить при всяком обхождении с ним, что дело не в их родительских вос­торгах, наслаждениях и забавах, а в состоянии детской души, абсолютно впечатлительной и (именно вследствие “несмыслия” своего) абсолютно беспомощной...

Итак, до пяти-шести лет, т.е. до самого “вытесняюще­го” перелома в детской душе, ребенка нужно душевно беречь, как нежный цветок, с тем, чтобы затем постепен­но изменить весь тон воспитания: ибо после периода душевной теплицы должен наступить период душевного закала; ребенок должен приучаться внутренне к само­обладанию и к высоким требованиям; и этот процесс дастся ему тем легче, чем меньше “травм” он вынесет из первого периода. В нежнейшую эпоху своей жизни ребенок должен привыкнуть к семье - к любви, а не к ненависти и зависти; к спокойному мужеству и самодисциплине, а не к страху, унижениям, доносам и предательству. Ибо воисти­ну - мир можно пересоздать, перевоспитать из детской, но в детской же можно его и погубить.

Духовная атмосфера здоровой семьи призвана привить ребенку потребность в чистой любви, склонить к мужест­венной искренности и способность к спокойной и достой­ной дисциплине.

Чистота любви, о которой здесь идет речь, имеет в виду эротическую сторону жизни.

Вряд ли есть что-нибудь более вредное для жизни и для всей судьбы ребенка, как слишком раннее эротическое пробуждение его души, в особенности, если это пробуж­дение происходит в той форме, что ребенок начинает воспринимать жизнь пола как что-то низменное и грязное, как предмет тайных мечтаний и постыдных забав, или еще - если это пробуждение вызывается неосторожностями или прямыми грубостями со стороны нянек, вос­питателей или родителей...

Вредность преждевременного эротического пробужде­ния состоит в том, что на юную душу возлагается непосильная задача, которую она не может ни разрешить, ни изжить, ни достойно понести или устранить. Тогда ребенок оказывается без вины виноватым и безысходно обремененным; начинается бесплодная и нечистая работа воображения, сопровождающаяся судорожными попыт­ками вытеснить весь этот непосильный заряд и в то же время - болезненными напряжениями нервной системы. Начинаются внутренние конфликты и страдания, с ко­торыми ребенок не может справиться; ему приходится отвечать за невольные настроения и поступки; и ответ­ственность эта превышает его душевные силы; в послед­ней родовой глубине инстинкта начинается болезненное смятение, о котором ребенок не может даже совсем высказаться, - и весь организм души и тела оказывается выведенным из равновесия. Большинство так называемых “дефективных” детей проходит этот страдальческий путь без всякой вины и очень редко встречает со стороны взрослых чуткое понимание и помощь...

Нередко бывает и хуже, именно, когда кто-нибудь из “товарищей” или взрослых, испорченных дурным опытом, начинает “просвещать” (т.е. портить) ребенка в вопросах половой жизни. Там, где для чистой и целомудренной души, собственно говоря, нет ничего “грязного” (“ибо вся­кое творение Божие хорошо”. Тимофею. I. 4. 4), несмотря на все человеческие несовершенства, заблуждения и болезни, - потому что “грязное”, чисто воспринятое, есть уже не “грязное”, а больное или трагическое - там, в душе такого несчастного ребенка, искажается жизнь во­ображения и развращается жизнь чувства, причем это искажение и развращение может излиться и в настоящее неисцелимое душевное уродство. Душевное восприятие такого ребенка становится пошлым или полуслепым - он как бы не видит чистого в жизни, а видит во всем дву­смысленное и грязное; с этой точки зрения он начинает воспринимать всю человеческую любовь, и притом не толь­ко ее чувственную сторону, но и духовную. Чистое осме­ивается; интимное и нежное забрасывается уличной грязью; здоровый половой инстинкт начинает тянуть к извращениям; все священное в любви, в браке и в семье оказывается вывернутым, оскверненным и утраченным. Там, где уместно благоговейное молчание, шепот или мо­литва, водворяется атмосфера двусмысленных улыбок и плоского подмигивания. Душевное целомудрие гибнет; воцаряется бесстыдство и бесцеремонность; все священ­ные удержи и запреты души колеблятся; ребенок ока­зывается душевно растленным и как бы проституированным. Человек переживает целое духовное опустошение: в его “любви” отмирает все священное и поэтическое, чем живет и строится человеческая культура; начинается разложение семьи. Можно было бы прямо сказать, что в процессе современного разложения семьи и связанной с ним большевизации нравов - вреднейшее и разрушитель­ное значение принадлежит непристойному анекдоту, вне­сенному в детскую. Порнография есть одно из величай­ших зол в деле воспитания; и чем скорее родители, вос­питатели и духовники объединятся между собою для того, чтобы повести против нее решительную и неутомимую борьбу, полную осторожного такта и психологического искусства, тем лучше будет для всего человечества.

Еще одна серьезная опасность грозит эротически чис­той любви ребенка - от неосторожных или грубых роди­тельских проявлений.

При этом я имею в виду прежде всего так называемую “обезьянью” любовь родителей, т.е. слишком чувствен­ную влюбленность их в ребенка, которого они то и дело; волнуют всевозможными и неумеренными физическими ласками, заигрываниями, щекоткой, возней, не постигая безрассудства и вредоносности всего этого; этим они, с одной стороны, вызывают в душе ребенка целый поток напрасного и неутолимого возбуждения и причиняют ему ненужные душевные “травмы”, с другой стороны - изба­ловывают и изнеживают его, подрывая его способность к выдержке и самообладанию*.

Наряду с этим надо поставить и всевозможные не­умеренные проявления взаимной любви родителей в при­сутствии детей. Супружеское ложе родителей должно быть прикрыто для детей целомудренной тайной, хранимой естественно и неподчеркнуто; пренебрежение этим вызы­вает в душах детей самые нежелательные последствия*, о которых следовало бы написать целое научное исследова­ние... Во всем и всегда есть некая правильная и драгоцен­ная мера, которую люди должны блюсти, а в данном случае эта мера может быть предсказана только живым чувством такта и в особенности врожденным женщине естественным и мудрым целомудрием.

Помимо всего этого, должны быть особо упомянуты те разрушительные для семейной жизни взаимные “супру­жеские измены” со стороны родителей, которые дети подмечают с таким ужасом и переживают так болезнен­но; иногда такие события переживаются детьми как настоящие душевные катастрофы. Родители всегда долж­ны помнить о том, что дети не просто “воспринимают” отца и мать или “подмечают” за ними, но что они в глубине души идеализируют их, мечтают о них и втайне жаждут видеть в них идеал совершенства**. Конечно, с самого начала ясно, что каждому ребенку предстоит пережить в этом вопросе некоторое разочарование, ибо совершенных людей нет, совершенство принадлежит одному Богу. Но это неизбежное разочарование не должно приходить слишком рано, оно не должно быть слишком острым и глубо­ким, оно не должно обрушиваться на ребенка в виде катастрофы. Тот час, когда ребенок утрачивает уважение к отцу или матери, - хотя бы никто не заметил этого крушения, хотя бы и сам ребенок пережил его в молча­ливом разочаровании или даже отчаянии, - этот час обозначает собою духовную катастрофу семьи; и редкой семье удается оправиться впоследствии от этой катаст­рофы.

Словом, счастливый ребенок наслаждается в счаст­ливой семье эротически чистой атмосферой. Для этого родителям необходимо искусство духовно-целомудренной любви.

Второй особенностью здоровой семьи является атмос­фера искренности.

Родители и воспитатели не должны лгать детям ни в каких важных, значительных обстоятельствах жизни. Вся­кую ложь, всякий обман, всякую симуляцию или диссимуляцию ребенок подмечает с чрезвычайной остротой и быстротой: и, подметив, впадает в смущение, соблазн и подозрительность. Если ребенку нельзя сообщить что-нибудь, то всегда лучше честно и прямо отказать ему в ответ или провести определенную границу в осведомле­нии, чем выдумывать вздор и потом запутываться в нем или чем лгать и обманывать, и потом быть изобличен­ным детской проницательностью. И не следует говорить так: “это тебе рано знать” или “этого ты все равно не поймешь”; такие ответы только раздражают в душе ре­бенка любопытство и самолюбие. Лучше отвечать так: “я не имею права сказать тебе это; каждый человек обязан хранить известные секреты, а допытываться о чужих секретах неделикатно и нескромно”. Этим не нару­шается прямота и искренность и дается конкретный урок долга, дисциплины и деликатности...

Родителям и воспитателям совершенно необходимо понять, чтo переживает ребенок, встречая с их стороны ложь или обман. Ребенок прежде всего теряет непосред­ственное доверие к родителям; он наталкивается на стену неправды в них, и чем холоднее, изворотливее, циничнее преподносится ему эта неправда, тем ядовитее она ока­зывается для детской души. Поколебавшись в доверии, ребенок становится подозрителен и ждет новой лжи и обмана; он колеблется и в своемуважении к родителям. В силу естественной подражательности он начинает от­вечать им тем же, постепенно замыкается от них и при­учается сам лгать и обманывать. Это переносится и на других людей; у ребенка появляется склонность к хитрости и неверности вообще. В нем исчезает ясность и прозрач­ность души; он начинает жить сначала мелкими, а потом и крупными самообманами. Кризис доверия вызывает (рано или поздно) и кризис веры, ибо вера требует душевной цельности и искренности. Итак, все основы духовного характера приходят у ребенка в состояние кризиса или оказываются просто подорванными. В душе водворяется та атмосфера лукавства, притворства и малодушия, к которой человек постепенно привыкает настолько, что перестает замечать ее, а из этой атмосфе­ры и вырастают потом все большие интриги и пре­дательства.

Никогда из лживой, пролганной семьи не выйдет искренний, верный и мужественный человек; разве только в порядке отвращения к своей семье и духовного преодоле­ния ее наследия. Ибо ложь растлевает человека не­заметно, незаметно проникая из невинных пустяков в глубину священных обстояний; и удержать ее дейст­вие на поверхности житейских пустяков могут только люди с уже сложившимся духовным характером, люди, уже утвердившиеся в Боге. И если в современном мире все кишит открытой ложью, обманом, неверностью, ин­тригой, предательством и изменой своей родине, то это несчастье имеет свои корни в двух явлениях: во всеоб­щем религиозном кризисе и в атмосфере семейной лжи­вости. Из семьи, где все построено на фальши и трусости, где сердце утратило искренность и мужество, в общество и в мир вступают только фальшивые люди. Но там, где в семье царит и ведет дух прямоты и искренности, там дети оказываются предрасположенными к честности и вер­ности. Лживость в детской ядовита тем, что она приучает человека к нечестности наедине с собою и к подлости с другими.

Есть особое искусство правдивости и искренности, которое нередко требует от человека больших совестных напряжений внутри и большого такта в обхождении с людьми и, сверх того, всегда - мужества. Это искусство дается нелегко, но в здоровых и счастливых семьях оно процветает всегда.

Наконец, особенностью здоровой и счастливой семьи является спокойная, достойная дисциплина.

Такая дисциплина не может возникнуть из атмосферы родительского террора, от кого бы он ни исходил - от отца или от матери. Такая система террора, поддержи­ваемая криками и угрозами, моральным гнетом или телесными наказаниями, вызывает у здорового ребенка чувство возмущения, легко переходящее в отвращение, ненависть и презрение. Ребенок чувствует себя унижае­мым и не может не возмущаться; эта система изливает на него поток оскорблений, и он не может не противостать им. Эти унижения и оскорбления он может, что называется, “проглатывать” и сносить молча; но его бессознательное никогда не изживет этих травм и не простит их родителям. Там, где семейная власть осуществляется угрозами и стра­хом, там на каждом шагу ощущается враждебная на­пряженность; там воцаряется система “защитного об­мана” и лукавства; там оба поколения остаются, быть может, еще в состоянии пространственного рядом-жительства, но семья как живое, органическое единство, дер­жащееся силою взаимной любви и доверия, оказывается разрушенной. Дети, униженные угрозами, наказаниями и вечным страхом, защищаются всеми средствами и посте­пенно приучаются, иногда сами того не замечая, к внутренней вседозволенности. И если эта атмосфера вседозволенности устанавливается в их отношении к роди­телям, то что же можно будет ждать от них в их отноше­нии к другим, посторонним людям? Восстание против родителей перевертывает в человеческом сердце все нормальные основы общежития - чувство ранга, идею свободно признанного авторитета, начала лояльности, вер­ности, дисциплины, чувство долга и правосознание; и семейный террор оказывается одним из главных источ­ников общественной деморализации и политической революционности. Семья становится школой вечного, несытого бунтарства; и проявления его могут стать фатальными в жизни народа и государства.

Настоящая, подлинная дисциплина есть по существу своему не что иное, как внутреннее самообладание, при­сущее самому дисциплинированному человеку. Она не есть ни душевный “механизм”, ни так называемый “услов­ный рефлекс”. Она присуща человеку изнутри, душевно, органически; так что если в ней есть элемент “механиз­ма” или “механичности”, то дисциплина все-таки орга­нически предписывается человеком самому себе. Поэтому настоящая дисциплина есть прежде всего проявление внутренней свободы, т.е. духовного самообладания и само­управления. Она принимается и поддерживается добро­вольно и сознательно. Труднейшая часть воспитания и состоит в том, чтобы укрепить в ребенке волю, способ­ную к автономному самообладанию. Способность эту надо понимать не только в том смысле, чтобы душа умела сдерживать и понуждать себя, но и в том смысле, чтобы это было ей нетрудно. Разнузданному человеку всякий запрет труден; дисциплинированному человеку всякая дисциплина легка: ибо, владея собой, он может уложить себя в любую, благую и осмысленную форму. И тогда владеющий собою способен повелевать и другими. Вот почему русская пословица говорит: “превысокое владетельство - собою владеть”...

Однако эта способность владеть собою, которая дается человеку тем труднее, чем страстнее и разностороннее его душа, не должна превращать внутреннюю жизнь в какое-то подобие тюрьмы или каторги. Поистине настоящая дисциплина и организация имеются лишь там, где, образ­но выражаясь, последняя капля пота, вызванная дисцип­линирующим и организующим усилием и напряжением, стерта с чела или, еще лучше - где усилие было легко и напряжение совсем не вызвало ее. Дисциплина не должна становиться высшей или самодовлеющей целью: она не должна развиваться в ущерб свободе и искренности в семейной жизни; она должна быть духовным умением или даже искусством и не должна превращаться в тягост­ный догмат или в душевное каменение; она не должна парализовывать любовь и духовное общение в семейной жизни*. Словом, чем незаметнее прививается детям дис­циплина и чем менее она при соблюдении ее бросается в глаза, тем удачнее протекает воспитание. И если это достигнуто, то дисциплина удалась и задача разрешена. И, может быть, для ее удачного разрешения лучше всего положить в основу самообладания свободный совестный акт.

Итак, есть особое искусство повеления и запрета, оно дается не легко. Но в здоровых и счастливых семьях оно цветет всегда.

Однажды Кант высказал о воспитании простое, но вер­ное слово: “Воспитание есть величайшая и труднейшая проблема, которая может быть поставлена человеку”. И вот эта проблема, действительно, раз навсегда поставлена огромному большинству людей. Разрешение этой проб­лемы, от которой всегда зависит будущность человечест­ва, начинается в лоне семьи, и заменить семью в этом деле ничто не может: ибо только в семье природа дарует необходимую для воспитания любовь, и притом с такою щедростью, как нигде более. Никакие “детские сады”, “детские дома”, “приюты” и тому подобные фальшивые замены семьи никогда не дадут ребенку необходимого: ибо главной силой воспитания является то взаимное чув­ство личной незаменимости, которое связывает родителей с ребенком и ребенка с родителями связью единствен­ной в своем роде - таинственной связью кровной любви. В семье и только в семье ребенок чувствует себя един­ственным и незаменимым, выстраданным и неотрывным, кровью от крови и костью от кости - существом, воз­никшим в сокровенной совместности двух других существ и обязанным им своей жизнью, личностью, раз навсегда приятною и милою во всем ее телесном - душевном - духовном своеобразии*. Это не может быть ничем заме­нено; и как бы трогательно ни воспитывался иной при­емыш, он всегда будет вздыхать про себя о своем кровном отце и о своей кровной матери...

Именно семья дарит человеку два священных перво­образа, которые он носит в себе всю жизнь и в живом отношении к которым растет его душа и крепнет его дух: первообраз чистой матери, несущей любовь, милость и защиту, и первообраз благого отца, дарующего питание, справедливость и разумение. Горе человеку, у которого в душе нет места для этих зиждительных и ведущих перво­образов, этих живых символов и в то же время творческих источников духовной любви и духовной веры! Ибо поддонные силы его души, не пробужденные и не взлелеян­ные этими благими, ангелоподобными образами, могут остаться в пожизненной скованности и мертвости.

Суровой и мрачной стала бы судьба человечества, если бы однажды в душах людей до конца иссякли эти священ­ные источники. Тогда жизнь превратилась бы в пустыню, деяния людей стали бы злодеяниями, а культура погибла бы в океане нового варварства.

Эту таинственную связь человека со священными силами, или “прообразами”, которые открываются ему в недрах его семьи и рода, с дивною силою почуял и выго­ворил Пушкин: один раз, в язычески-мифологической фор­ме, именуя эти прообразы “пенатами”, или “домаш­ними божествами”; другой раз - в обращении к тому, что знаменует жилище семьи и священный прах пред­ков.

Еще единый гимн -

Внемлите мне, пенаты! вам пою

Ответный гимн. Советники Зевеса...

. . . . . . . . . . . . . . .

Примите гимн, таинственные силы!..

. . . . . . . . . . . . . . .

Так, я любил вас долго! Вас зову

В свидетели, с каким святым волненьем

Оставил я людское стадо наше,

Дабы стеречь ваш огнь уединенный,

Беседуя один с самим собою. <Да,>

Часы неизъяснимых наслаждений!

Они дают нам знать сердечну глубь,

В могуществе и в немощах сердечных

Они любить, лелеять научают

Не смертные, таинственные чувства,

И нас они науке первой учат:

Чтить самого себя. О, нет, вовек

Не преставал молить благоговейно

Вас, божества домашние*.

Так, из духа семьи и рода, из духовного и религиозно осмысленного приятия своих родителей и предков родится и утверждается в человеке чувство собственного духовного достоинства, эта первая основа внутренней свободы, ду­ховного характера и здоровой гражданственности. Напро­тив, презрение к прошлому, к своим предкам и, следова­тельно, к истории своего народа, порождает в человеке безродную, безотечественную, рабскую психологию. А это означает, что семья есть первооснова родины.

Во втором отрывке Пушкин выражает эту мысль с еще большею точностью и страстностью.

Два чувства дивно близки нам,

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

На них основано от века

По воле Бога самого

Самостоянье человека,-

Залог величия его.

Животворящая святыня!

Земля была б без них мертва,

Без них наш тесный мир - пустыня,

Душа - алтарь без божества.

Так, семья есть первичное лоно человеческой духовнос­ти, а потому и всей духовной культуры, и прежде всего - родины».

Особое место в системе общественных ценностей занимает семья как круг лиц, которых сплачивает не только эмоциональное начало, но и взаимные права, обязанности, предусмотренные правовыми нормами. От прочности, качества семьи, ее способности выполнять свое предназначение во многом зависит здоровье общества в целом.

С точки зрения общественного содержания семья представляет собой следующие взаимосвязанные группы социальных явлений:

• -- брак как основа семьи;
• -- супружеские отношения как результат брака;
• -- отношения между родителями и детьми как результат супружеских отношений.

Кроме этих типичных отношений семейными будут являться отношения между одинокой матерью и ее ребенком, между другими родственниками, а в отдельных случаях и не родственниками. Временное отсутствие члена такой семьи не нарушает этой общности. Распад такого союза будет означать, что данная семья прекратила свое существование.

В ст. 59 КоБС законодатель впервые сформулировал определение семьи.

Семья -- это объединение лиц, связанных между собой моральной и материальной общностью и поддержкой, ведением общего хозяйства, правами и обязанностями, вытекающими из брака, близкого родства, усыновления.

Следует отметить, что законодательное определение семьи в семейном праве должно иметь общеобязательное значение и для других отраслей права.

Из данного определения можно выделить следующие признаки семьи:

• -- наличие объединения лиц, образующих семью и являющихся ее членами;
• -- существование между членами семьи брачного или родственного характера отношений;
• -- взаимная моральная и материальная общность и поддержка;
• -- наличие у членов семьи личных неимущественных и имущественных прав и обязанностей.

Брак и семья относятся к числу таких явлений, интерес к которым всегда был устойчивым и массовым. Для общества вопрос о знании этих институтов и умение направлять их развитие имеет первостепенное значение уже потому, что от состояния их в значительной мере зависит воспроизводство населения. Особенно велико экономическое значение семьи в области организации потребления и быта. В семье не только удовлетворяются, но отчасти и формируются материальные потребности человека, создаются и поддерживаются определённые бытовые традиции, осуществляется взаимопомощь в ведении домашнего хозяйства. Активная роль семьи не ограничивается лишь областью общественного бытия, а продолжается в других сферах общественной жизни. Как первичная форма общности людей, семья непосредственно сочетает в себе индивидуальное и коллективное начала. В этом смысле она является звеном, связующем не только биологическую и социальную, но также индивидуальную и общественную жизнь людей, служит для них первым источником социальных идеалов и критериев поведения. При этом семья не только передаёт, но и создаёт духовные ценности, такие, как супружеская и родительская любовь, уважение и любовь детей к родителям, семейная солидарность.

Семья - это основанная на браке и кровном родстве малая социальная группа, члены которой связаны общностью быта, взаимной ответственностью и взаимопомощью, неповторимым набором эмоциональных отношений. Основой семьи является брак - исторически обусловленная, санкционируемая и регулируемая общественная форма отношений между мужчиной и женщиной, определяющая их права и обязанности по отношению друг к другу и к детям. Исходным признаком семьи и брака выступает кровное родство - установление и сохранение общности происхождения от одного предка (родителя) по линии отца или матери. Семья становиться родом если имеет как минимум три поколения. Родство в традиционном обществе является основной формой социальной организации. В современном обществе социальные признаки семьи признаются ведущими. Семья - это малая социальная группа и институт общества, так как статусы и роли членов семьи обычно получают одобрение и поддержку со стороны общества и в правовом отношении узакониваются государством, за исключением гражданских браков. Она испытывает воздействие основных социальных институтов, обладая в то же время относительной самостоятельностью и значительной локальностью. Семья проходит ряд этапов в своем становлении и существовании. Их последовательность составляет ее жизненные циклы: образование семьи - вступление в брак; рождение первого ребенка; рождение последнего ребенка; «пустое гнездо» - вступление в брак или выделение из семьи последнего ребенка; прекращение существования семьи - уход из семьи или смерть одного из супругов. Брак и семья относятся к явлениям, интерес к которым всегда был устойчивым и массовым. Несмотря на все многообразие жизни людей огромное число политических, экономических, духовных и иных институтов и организаций, практически в каждом обществе семья выступала и выступает отчетливо выраженной социальной единицей. Семья - один из наиболее древних и значимых социальных институтов. Необходимость ее возникновения и сохранения обусловлена потребностями физического, социального и духовного воспроизводства человека, населения. Для семьи характерны также особое ведение хозяйственной жизни, взаимная моральная ответственность ее членов, свои социальные статусы и роли. Семья выполняет ряд функций. Одной из основных является репродуктивная функция - воспроизводство человека, сохранение человеческого рода. Положительное воздействие на осуществление этой функции оказывает физическое здоровье супругов, их любовь, взаимочувствование и взаимопонимание, материальный достаток в семье и комфортный быт. Негативно влияет на репродуктивную функцию серьезные болезни супругов и,возможных детей, разводы, неустроенный быт, конфликты и войны в обществе. Хозяйственно-потребительская функция семьи охватывает ведение домашнего хозяйства, образование бюджета семьи и его использование, приобретение необходимых материальных средств жизнедеятельности. Здесь значение имеет проблема «семейной власти», а также социализация имеющихся детей и подготовка их к самостоятельной жизни. Наиболее признанной является тенденция установления равноправия между супругами. Однако на практике известны варианты семейной власти, которые могут устраивать супругов или становиться причиной размолвок и разводов. Имеющиеся в семье дети во многом зависят от родителей. Семейное воспитание также многообразно. Оно бывает удачным и менее удачным. He редки примеры, когда воспитание детей «отдается» на воспитание дошкольным учреждениям и школе, а также «улице». Семейное воспитание детей - изначальное их социальное формирование, требующее от родителей необходимых знаний, умений и навыков, гибкости, такта, и терпения. Далеко не все родители располагают такими качествами или формируют их у себя. В семье тем не менее легче и эффективнее использовать один из лучших методов воспитания - индивидуальный подход. Основу семьи составляет брачная пара, которая регистрирует создание семьи в государственных органах. Ho есть семьи, которые венчаются в церкви, а также устанавливают семейные отношения на основе добровольного согласия мужчины женщины вне всяких регистраций со стороны государства или церкви. Количество семей, возникающих по добровольному согласию, в последнее время заметно увеличилось. Социологи отмечают снижение желания и готовности населения к регистрированию брака в государственных органах, а также в церкви, что особенно характерно для современных развитых стран. Основой таких решений, как считается, выступает индивидуальное осознание гражданских прав и свобод, а также возросшая личная экономическая независимость. Существуют и неполные семьи, где отсутствует один из родителей или родительское поколение по каким-либо причинам не присутствует вообще. В Российской Федерации сегодня насчитывается примерно 40 млн семей, около 70% имеют детей. За последние 10 лет количество браков и разводов составляют примерное соотношение 3:1. Ежегодно без отца остается около 300 тыс. детей. Неполные семьи составляют 20% всех типов семей. Растет число внебрачных детей. Исследование проблем, связанных с семьей, приобретает все большее значение как в теоретическом, так и в практическом, жизненном плане. Известно, что нестабильность семьи, проявляющаяся в росте числа разводов, характерна практически для всех развитых стран мира. Это объясняется влиянием урбанизации, возросшей самостоятельностью жизни граждан, интенсивной миграцией населения, эмансипацией женщин, научно-технической революцией, причинами социально-экономического, культурного, этнического, религиозного характера. В настоящее время институт семьи переживает трудные времена. Отпали многие факторы, стабилизирующие семью извне: экономическая зависимость женщины от супруга, юридический, религиозный, моральный запрет или осуждение разводов. В этих условиях определяющее значение для стабильности брака приобретают внутренние факторы, присущие семье. Исследования показывают, что в основе развода в подавляющем большинстве случаев лежит конфликт между супругами, достигший такой непримиримости, что разрешить его можно только путем расторжения брака. Причины, вызвавшие конфликт, могут быть самыми разнообразными. Ho по времени возникновения их можно разделить на две большие группы: причины, которые объективно существовали до момента создания семьи; причины, возникшие непосредственно во время брака, во время совместной жизни и общего ведения хозяйства. 1. Группу причин, объективно существовавших до момента создания семьи, называют факторами риска, так как наличие их в период добрачного знакомства уже таило в себе опасность будущего развода. Факторы риска связаны как с личностью человека, его происхождением, воспитанием, так и с условиями заключения брака. К факторам риска относятся: существенные различия в образовании и в возрасте; склонность к алкоголизму одного из супругов или обоих; легкомысленное отношение к браку и семье (низкий уровень социальной зрелости); слишком ранний возраст вступления в брак; вероятность скорого рождения ребенка; малый срок знакомства; несогласие родителей на заключение брака; брак по принуждению, без взаимного согласия или по расчету. Эти факторы проявляют себя уже в первые месяцы и годы совместной жизни. Они во многом обусловливают то обстоятельство, что более трети разводов приходится на семьи, имеющие стаж совместной жизни от одного года до трех лет. Результаты опросов показывают, что около 1/3 молодых людей вступали в брак на основе мотивов, лежащих вне семейной сферы: желание уйти из родительского дома, совершить «ответственный» самостоятельный шаг, отомстить кому-либо или по примеру друзей. Такое поверхностное, несерьезное отношение к браку, отсутствие соответствующей мотивации приводят к тому, что перед молодыми супругами задачи самоопределения семьи вырастают неожиданно и становятся неразрешимыми. Среди причин разводов встречается такая, как разочарование в партнере и утрата на этой основе первоначального чувства любви. Эта опасность подстерегает в первую очередь тех супругов, срок знакомства которых до свадьбы был непродолжителен. Таким образом, есть факторы, отрицательно влияющие на прочность брака еще до создания семейного очага. 2. Большая часть разводов происходит из-за причин, возникающих в процессе совместной жизни супругов. Наибольшее число расторгнутых браков приходится на возраст 25-30 лет, когда супруги становятся достаточно самостоятельными в материальном плане, успели неплохо узнать недостатки друг друга и убедиться в невозможности жить вместе. В то же время они достаточно молоды, чтобы создать новую полноценную семью и иметь детей. Много разводов приходится также на возраст около 40 лет. Это связано с тем, что дети выросли и нет необходимости сохранять семью ради них, а у одного из супругов фактически имеется другая семья. Наличие в семье детей прямым образом влияет на прочность брака. В многодетных семьях, где количество детей более трех, процент разводов существенно ниже среднего уровня. При разводе в качестве основных указываются три группы причин. Бытовые аспекты: плохие жилищные условия, неумение или нежелание одного из супругов вести домашнее хозяйство, материальная необеспеченность, вынужденное раздельное проживание. Межличностные конфликты: утрата чувства любви и привязанности, грубость, разные взгляды на жизнь, болезнь одного из супругов, ревность, односторонняя принципиальность, мнительность. В этом блоке главным фактором являются грубость и неуважение супругов друг к другу. Для женщин, которые становятся инициаторами развода, эти причины чаще оказываются связанными с алкоголизмом супруга, откуда и проистекают грубость, побои, оскорбления, угрозы и т.д. Для мужчин же, как правило, грубость жены имеет принципиально другое содержание. Это прежде всего неуважение к мужу, неверие в его способности, нежелание считаться с его интересами, пренебрежение к производственным (профессиональным) успехам и неудачам, попреки, мелочная опека, нелюбовь к друзьям мужа и пр. К ним тесно приближен такой фактор, как различие взглядов на жизнь - так называемое несходство характеров. Оно имеет гораздо большее значение для мужчин, чем для женщин. Внешние факторы: измена, появление новой семьи или нового чувства у инициатора развода, вмешательство родителей и других лиц. Все три группы причин разводов тесно переплетаются. Ho нега- тивно-печальное их проявление от такого переплетения только усиливается. Разные люди по-разному переживают распад своей семьи. Весьма распространенными последствиями являются снижение трудовой активности, высокая вероятность нервных стрессов, психических расстройств. Для общества особенно тягостно, что ослабляется влияние родителей на воспитание детей и дети становятся предметом серьезных конфликтов между разводящимися супругами. Часто такие конфликты выходят далеко за рамки предразводной и разводной стадий и продолжаются в течение многих лет. Нестабильность брака создает острые проблемы и для тех, кто хочет создать семью, и для тех, чья семья оказалась разрушенной. Вместе с тем развод нельзя рассматривать как только отрицательное явление. Свобода расторжения брака - одно из средств обеспечения социальной справедливости в семейно-брачных отношениях, способ сохранения их моральных устоев. Принципиально неверны как злоупотребление свободой развода, так и огульно негативный подход к осуждению разводов независимо от индивидуальной ситуации. Вместе с тем существенную роль в профилактике разводов может сыграть служба семьи. Об эффективности ее работы в Москве свидетельствует тот факт, что 2/3 супружеских пар, бывших на грани развода и обратившихся к специалистам, изменили свое решение и сумели урегулировать семейные отношения. Профилактике разводов способствует также улучшение организации бытового обслуживания, решение жилищной проблемы, наличие детей. На основе рассмотренного материала можно конструктировать, что семья как малая социальная группа и институт общества воздействует на общество и процессы социализации личности стабильностью семьи, проблемой рождаемости и ролью в регулировании бытовых отношений. Высокий уровень разводов не означает распада семьи и брака как институтов общества. Напротив, семья остается безусловной культурной ценностью, основной ячейкой социализации личности. Качество семейных отношений требует постоянного совершенствования. Современные государства и общественные организации проявляют устойчивую заинтересованность в обеспечении стабильности семьи, ограждении ее от деструктивных факторов. Существуют системы правовых норм, защищающие права матери и ребенка, молодых семей. В этом заключены важные основы сохранения семьи, совершенствования семейной политики государства. Основные понятия Семья, брак, кровное родство, функции семьи, семейные конфликты, причины семейных конфликтов, разводы, причины разводов, семья как регулятор населения, семья и социализация личности. 6.2.