Добрые сказки для детей. Сказка про девочку, которая не слушалась старших, ленилась, вредничала и капризничала Короткие сказки про вредную девочку

Жила-была девочка Зина. Была она вредная, капризная и очень гордилась этим. Наступила зима, а снега не было. Зине очень хотелось снега, пошла она к родителям и потребовала:

Хочу снега! Достаньте мне его!

Бедные родители не знали, что делать, а любимая дочка всё не унимается. Тогда они решили повезти Зину в лес, думали, может там найдут снег. Но снега не было и в лесу, зато зининого каприза много. Папа и мама оставили дочь сторожить машину, потому что к злой Зине не решится подойти даже дикий зверь, а сами разошлись в разные стороны, надеясь отыскать хотя бы прошлогодний снег. В это время пролетала над лесом Баба –Яга в ступе и увидела девочку, которая сидела на земле, дрыгала ногами и кричала на весь лес:

Хочу снега! Хочу снега!

Баба – Яга решила её съесть, так как ела она только вредных детей: ведь они такие аппетитные от своей вредности. Изменила Баба-Яга своё обличие, спустилась к Зине и сказала:

Милая девочка, я добрая волшебница, пойдём ко мне домой, наколдую тебе снега.

Зина ни о чём, кроме снега, думать уже не могла и с удовольствием приняла приглашение незнакомой женщины, и только, когда оказалась в ступе Бабы – Яги, поняла, что её обманули. Пришли родители Зины к машине, а её нигде нет. Решили они, что их вредная дочь ушла домой сама, и поехали за ней. А тем временем…

У Бабы – Яги был кот по кличке Кощей. Он очень хорошо ловил мышей. С помощью волшебных спичек Баба – Яга превращала его в человека. Сожгла одну спичку – кот превратился в человека, сожгла другую – Кощей опять стал котом. Вот и сейчас превратила Баба –Яга Кощея в человека и говорит ему:

Иди, топи печь. Ставь греть ведро воды, будем мыть мою добычу. А то она всю сажу в моей ступе притёрла, вся вымазалась, боюсь отравиться.

Теперь Зину обуяла вредность, она схватила волшебные спички и кинула их в огонь. Кошей теперь не сможет превратиться снова в кота и, наверное, умрёт от голода, потому что питается он только свежепоймаными мышами.

Баба - Яга и Кощей пришли в ярость:

Какая зловредная девчонка!

Да, я очень вредная, капризная и несъедобная! – Зина надеялась этим напугать злодеев.

Но Баба – Яга рассмеялась:

Я как раз люблю именно таких детей кушать: их вредность и капризы мне злую силу придают. То-то славный у мен я будет ужин! У меня появятся силы вернуть волшебные спички, и Кощей не останется голодным.

Как ни отбивалась Зина, Баба –Яга и Кощей поймали её, привязали к столбу, а сами пошли печь топить, пряности для вкусного варева готовить. Сидит Зина и думает: «Нужно исправляться, нельзя быть капризной и вредной такой, а то достанусь на обед этим чудищам лесным, и останутся мои мама и папа одни. Они и так от меня натерпелись».

Вдруг откуда ни возьмись прилетела голубка. Она пожалела Зину и решила ей помочь. Девочка обратилась к ней:

Милая голубка, лети, пожалуйста, к моим родителям и скажи им, чтобы спасли меня. Пусть везут сюда всю еду, какая есть в холодильнике. Будем Бабу –Ягу успокаивать.

Голубка так и сделала. Только Яга и Кощей развязали Зину, как на пороге появились родители с сумками, полными всякой вкуснятины. Они стали угощать Бабу –Ягу и просить простить их неразумную дочь. А Зина бегала возле них и приговаривала:

Мамочка, папочка, простите меня, я не буду больше капризничать никогда!

И вдруг пошёл снег, такой красивый, пушистый, новогодний.

А Баба –Яга уплетала угощение и думала: «Надо же, как я быстро перевоспитала эту вредину. Даже есть её не хочется». Бросила Яга свои злые дела и пошла работать в детский сад воспитателем. А Кот-Кощей стал вегетарианцем.

Жила-была девочка, звали ее Лялечка. Она была очень хорошей!

— Ах ты моя радость, какая ты у меня благоразумная, - гладила ее по головке мама, и Лялечка радовалась, что маме хорошо.

— Какая у вас послушная девочка! – хвалили ее соседи, и Лялечке было приятно, что ее оценили.

— Какая прилежная ученица! – восхищались учителя, и Лялечке нравилось, что ее отмечают.

— Какая способная студентка! – говорили преподаватели в институте, и Лялечка старалась еще больше.

В общем, Лялечка была ну просто очень хорошей девочкой! Но все девочки рано или поздно вырастают, и наступает момент, когда им надо строить свою жизнь.

И вот тут начались чудеса. Не очень хорошие и даже просто плохие девочки выходили замуж, рожали детей, разводились, заводили бизнес, разорялись, уезжали в другие города. А вот Лялечка почему-то ничего такого не делала. Ведь она была очень благоразумной и точно знала, как положено. А положено обычно вовсе не так, как мечтается!

Лялечка мечтала о своей семье, и о дальних странах, и об интересной работе, и еще много о чем. Но, закончив институт, определилась в тихое место, где зарплата была невысокая, но зато работа стабильная. Радости она не приносила, и больших денег тоже, но и неприятностей от нее не было.

К замужеству Лялечка тоже отнеслась очень благоразумно. Она придирчиво рассматривала все возможные кандидатуры и решительно выбраковывала одну за другой. И даже удивлялась: как другие умудряются найти свою половинку? Где они их берут???

Вот так шли годы, а в Лялечкиной жизни ничего не происходило. Лялечке казалось, что жизнь ее будет разноцветной, как карнавальный костюм, но жизнь почему-то становилась все более тусклой и блеклой, как линялый домашний халат. Ведь яркие события случаются, когда мы что-нибудь необычное делаем, а Лялечка очень боялась совершить ошибку – ведь она была очень хорошей девочкой.

Благоразумие – штука хорошая, но опасная. Оно уберегает нас от опрометчивых шагов, но в то же время не пропускает и свежий ветер перемен. А Лялечка с детства славилась тем, что всегда, ну просто всегда прислушивалась к гласу разума. Но иногда, когда она уже почти засыпала, разум начинал потихоньку отключаться, и тогда откуда-то издалека пробивался тоненький голосок, который говорил странные вещи.

— Не спишь? Наревелась? Давай-давай, реви! Еще вот так похлюпаешь носом годик-другой… Морщинки появятся… А там и старость на за горами!

— Кто это? – пугалась Лялечка.

— Что за глупости? Когда человек на разные голоса думает, это шизофрения, - строго говорил проснувшийся разум. – Ну-ка пустырника выпьем – и спать!

И Лялечка послушно глотала пустырник и старалась заснуть. Но все чаще сон не шел, и ей приходилось подолгу ворочаться в постели. Только душа не успокаивалась и в удобный момент снова начинала шептать:

— Ну вот ты посмотрела бы на себя со стороны! Утром плетешься на нелюбимую работу. Вечером тащишься домой, где все привычно и стабильно, ничего нового-интересного. А годы проходят, между прочим! Ты на что жизнь тратишь, подруга?

Лялечка пугалась и снова переключалась на размышления о своей жизни. Годы и правда шли, что зря говорить… Нет, не то чтобы она совсем никуда не ходила и ничего не видела – вот и в столицу наезжала, и в кино выбиралась. Но в целом…

— Так молодые девушки не живут! Так в доме престарелых бывает, - снова возникал голос души. – Медленно так, спокойно… Только тем старичкам хоть есть что вспомнить. А ты что будешь вспоминать?

Отмахнуться от таких мыслей было все-таки трудно: и правда, вспомнить было особо нечего. И Лялечка время от времени решала: все! С понедельника – новая жизнь! И с понедельника она начинала новую жизнь: рисовала Карту Сокровищ, изучала техники визуализаций, мантры читала… Мебель переставлять по фен-шуй бралась – а то, говорят, если кровать не по диагонали и денежная жаба из угла не пучится – не будет счастья, как ни старайся.

Но почему-то ни жаба, ни мантры, ни даже Карта Сокровищ не помогали. В жизни так ничего и не происходило.

Однажды Лялечка было задумала бросить все и рвануть в столицу – счастья пытать, но мама, конечно, не одобрила, и Лялечка тут же выбросила эту мысль из головы: в самом деле, не могла же она, хорошая девочка, огорчать маму? Да и доводы мамины были очень благоразумные! Жизнь в столице дорогая, работу еще найти надо, нечего и пытаться!

Так Лялечка и продолжала думать грустные думы да тихо плакать в подушку. И вот однажды ноги сами привели ее на вокзал – то ли на поезда посмотреть, то ли под поезд броситься… Бог весть зачем! В общем, очнулась от своих невеселых мыслей Лялечка уже на перроне. Очень удивилась: что это она тут забыла? Присела на скамеечку и стала вагоны рассматривать. Вот этот – во Владивосток, а вот этот – в Новосибирск, а еще другой – в Петрозаводск. Где он, этот Петрозаводск? Кто там живет? Наверное, тоже люди.

— Не занято? – спросил у нее невесть откуда взявшийся у скамейки старичок. – Я присяду по соседству?

— Да нет, - откликнулась она. – Садитесь, пожалуйста.

— Встречаете или провожаете? – поинтересовался он.

— Да нет, я просто так, - смешалась Лялечка. – Случайно как-то забрела, сама не знаю как.

— Ничего случайного не происходит, - тут же возразил старичок. – Все закономерно!

— Да? – вяло спросила Лялечка. – Это что же выходит, то, что жизнь проходит мимо, как эти вот поезда, - закономерно?

— Для вас – да, - подтвердил старик. – Вы ж тоже должны в своем поезде ехать!

— Куда ехать? – не поняла Лялечка.

— Из пункта А в пункт Б, - охотно пояснил старичок. – Или из пункта Д в пункт Е. Тогда жизнь не проходит мимо – пейзажи за окном меняются, попутчики садятся, выходят, новые города, приключения, события, и вы во всем этом участвуете!

— А вы участвуете? – вдруг заинтересовалась Лялечка.

— А как же! – гордо сказал старичок. – Всю жизнь! Только успевай поворачиваться! Скучать некогда!

— Вы, наверное, во многих городах побывали? – вежливо спросила Лялечка.

— Нет, всю жизнь здесь живу, ни разу нашего города не покидал.

— А как же… - растерялась Лялечка.

— Да я про поезда фигурально говорил! Ведь для того, чтобы двигаться, не обязательно ехать! Движение, оно в душе и в жизни. Сначала в душе, потом в жизни.

— В душе… - повторила Лялечка. – Не понимаю. Ничего не понимаю! Ну вот как это? Я вроде бы знаю, чего хочу. Мечтаю! В тетрадку записываю. Всякие методики применяю. Все по фен-шуй переставила! Мантры читаю. Карту сокровищ нарисовала. Но с мертвой точки ничего не двигается. Мне и самой иногда уже хочется умереть! До того все уныло…

— Ох, молодо-зелено, - улыбнулся в усы старик. – Мантры по фен-шую читает… Методики она применяет. Ты вот мне скажи: когда тебе есть хочется, ты что делаешь?

— Ну, на кухню иду и ем что-нибудь, - удивленно ответила Лялечка.

— А откуда там еда берется?

— Из магазина… С рынка…

— Так прежде, значит, покупать надо еду-то? А потом приготовить?

— Ну да, - подтвердила совершенно сбитая с толку Лялечка.

— Вот-вот. Сделать что-нибудь надо! – с азартом взмахнул рукой старик. – Сходить, принести, сварить. А если сидеть в креслице и поваренную книгу читать – только аппетит растравишь, но не наешься! Карту Сокровищ она нарисовала… Слышал я про эту моду! А что толку с твоей Карты, если ты по ней никуда не плывешь? Так и провисит у тебя на стене, как обои!

— Но куда же мне ехать? – слабо сопротивлялась Лялечка. – У меня здесь дом, работа, мама… Стабильность!

— Стабильность, - неодобрительно сказал старик. – То-то ты все про смерть образы выдаешь. Дело у нее с мертвой точки не движется… Да потому и не движется, что за стабильность ты держишься мертвой хваткой!

— А за что надо?

— А надо – за перемены! Сойди хоть раз с привычной колеи, сделай что-то из ряда вон! Чтоб сама себе удивлялась!

— Что, например?

— Ну хоть вон сядь в поезд, прямо сейчас, и рвани куда глаза глядят! Что, слабо?

— Но как же? Вот так все бросить – и в поезд? Это же неблагоразумно! – в ужасе расширились глаза у Лялечки.

— А молодость и должна быть неблагоразумной! Делай глупости, не бойся! В старости будет, что вспомнить! Ты душу слушай, душу! Чего она просит-то? Ну так и дай ей волю!

— Но я не могу вот так! Я же хорошая девочка! – попробовала возразить Лялечка.

«На третий путь прибывает поезд…», - загнусил репродуктор.

— Ну, прощевай, хорошая девочка. Пошел своих встречать. Правнук у меня женился, приехал молодую показывать. Это ж я скоро праправнуков дождусь! Эх, интересно ему в рожицу посмотреть!

— Удачи вам, - пожелала Лялечка.

— А ты не смотри на свою Карту Сокровищ! Ты по ней плыви! Хоть куда-нибудь – но плыви!

И дед бодро засеменил к подземному переходу. А Лялечка осталась. В голове ее просто паника творилась: все мысли куда-то разбежались, и разум лихорадочно пытался собрать их в кучу. Наверное, он был слишком занят, потому что когда подошел пригородный поезд, Лялечка ясно услышала голос души:

— А давай сядем и поедем – до самого конца! А потом обратно!

— Зачем? – удивилась Лялечка.

— А низачем! Просто так! Ты ж хотела путешествовать – ну так давай, начни хоть с чего-нибудь!

И Лялечка вдруг решительно встала и побежала к пригородным кассам, на ходу прикидывая, хватит ли ей на «туда и обратно». Ей хватило как раз, даже еще на мороженое осталось!

И уже через несколько минут за окном поплыли разные пейзажи, а Лялечка сама не верила, что она, хорошая девочка, совершила такой неблагоразумный поступок. Она отчаянно трусила, но ей очень, очень нравилось то, что она делает!

И когда на какой-то остановке на противоположную скамейку сели шумные загорелые парни с рюкзаками и гитарой, она даже не удивилась – а как же, должны же у нее быть попутчики? Она разрешила угостить себя черешней, и пела с ними песню под гитару, и когда ей предложили обменяться телефонами – не стала возражать. Зачем? Ей понадобятся попутчики! Ведь она уже пустилась в путешествие по жизни, и Карта Сокровищ перестала быть просто листочком бумаги со всякими заманчивыми картинками. Она оживала на глазах. А вместе с нею оживала и хорошая девочка Ляля.

— Ну что, сдвинулась с мертвой точки? – шепнула душа.

— Поживем – увидим, - благоразумно ответила ей Лялечка и сама засмеялась.

— Ну, теперь мы много чего увидим! Может, даже рожицу нашего праправнука, - оптимистично пообещала душа. – Ты, главное, меня слушай! Будет интересно, обещаю!

Жила-была девочка Рита. Девочка была неплохая: милая, умная, но уж очень любила делать гадости. Подойдет она к сестре и дерг! Хватает ее за косичку. Сестра в слезы, прибегает мама разбираться, в чем дело, а у Риты всегда одна отговорка: «Это не я, это мои руки». И что ни делай, ничем ее перевоспитать нельзя. Гуляет Рита по улице, видит бездомную собаку и толк! Бьет ее ногой. Собака скулит, мама бежит разбираться, а Рита снова за свое: «Это не я! Это моя нога!». Приходит в гости к маме ее подруга и рассказывает, как она на работе упала и все платье себе порвала, мама сочувствует, утешает, а Рита чай пьет, да как скажет: «Вот дура!». Подруга мамина удивляется, мама краснеет, ругает дочку, а Рита все то же твердит: «Это не я, это мой язык!»

Так продолжалось уже довольно долго. Мама перепробовала почти все способы воспитания и уже совсем отчаялась, а поведение Риты с каждым днем только ухудшалось. И вот однажды утром, когда девочка проснулась и лежа в постели, раздумывала, что бы такого нехорошего ей сделать сегодня, начало происходить что-то странное.

Рита хотела еще полежать в постели, но против своей воли встала, хотела походить в ночной рубашке, но оделась, хотела позавтракать, но открыла дверь и вышла на улицу. Ноги несли и несли ее в странном и совсем неизвестном ей направлении. Рита хотела остановиться, но ноги ее не слушались; увидев фонарный столб, Рита хотела схватиться за него, но руки тоже не слушались ее и вместо этого сорвали маленький цветочек; Рита хотела закричать и позвать на помощь, но язык тоже не слушался, и она только гадко обругала пролетавшую мимо птичку.

Подошла Рита уже к окраине городка, в котором жила, и увидела одинокого прохожего. Она страшно обрадовалась! Наконец-то ее спасут! Она хотела подойти к нему, попросить о помощи, да и сам прохожий, направился к ней, заметив, что маленькая девочка совсем одна и решив, что что-то здесь не так. Но не тут-то было, ритина нога топнула, ритина рука стукнула прохожего, ритин язык крикнул: «Что ты смотришь на меня, дурак старый?!». Посмотрел дяденька на нее и решил, что лучше не связываться ему с такой гадкой девочкой.
Идет Рита дальше и плачет, что ничто ее не слушается, а даже слез не видно, и на лице застыла злобная усмешка. Дошла она до темного леса, о котором давно уже ходила дурная слава, зашла в самую его глубь и оказалась рядом с маленькой неказистой избушкой. Не успела она осмотреться, как вокруг нее все закружилось, завертелось, заплясало, и появился маленький, бородатый, заросший поганками старичок. Увидел он Риту и засмеялся. Долго он смеялся, глядя на девочку, а потом и говорит:

Давно, Рита, я за тобой наблюдаю, и такая ты вредная, что очень мне понравилась, вот я и привел тебя сюда. Я – леший, и весь этот лес мой, да вот только стар я стал, не могу уже за всем уследить, помощник мне нужен. Да, это я заколдовал тебя, так что теперь будешь ты у меня жить и службу мне служить.

И снова он засмеялся смехом страшным. Рита стоит не жива не мертва, ждет что дальше будет. А леший, устав смеяться, снова говорит:

Мне сейчас дело одно уладить нужно, так что меня сейчас не будет, а ты пока избушку мою прибери, да еду повкусней приготовь. Рано не жди, но если вернусь, а сделано ничего не будет – твой носик хорошенький в картошку превращу!

И с хохотом исчез леший в таком же вихре, в каком и появился. Испугалась Рита не на шутку, убежать хотела, но не тут-то было. Понесли ее ноги в избушку, руки за веник взялись, и до самого вечера работала она, не покладая рук. Только все доделав, она смогла разогнуться и немного осмотреться. Вдруг она увидела, как из щелки вылезла мышка и побежала к хлебной корке. Хотела Рита дать ей эту корочку, но руки снова ее не слушались: схватили кочергу и кинули ей в мышку, на силу та ноги унесла. Жалко Рите мышку, а поделать ничего не может.

Вышла она из избушки, смотрит: лисичка раненая хромает. Хотела девочка лапку ей перевязать, а снова ничего не получилось: замахнулась ее нога на лисичку, еле-еле та увернулась.

Рита чуть не плачет и тут видит, дикий кот за перепелкой крадется, а та раз! и за деревце спряталась. Хотела девочка кота отвлечь, но и язык ее не послушался: «Гляди, – кричит, – она же за деревом!» С большим трудом перепелка смогла ускользнуть из хищных лап.

Хотела Рита заплакать, но тут уже и леший вернулся. Похвалил он девочку за хорошую работу, в секунду съел все, а Рите кинул только ломоть хлеба. Потом залез на печку и уснул в один миг, а девочка всю ночь проплакала.

И продолжалось так три дня и три ночи, а на следующее утро взмолилась она лешему:

Помилуй, - говорит, - всю жизнь на тебя работать готова, только освободи ты меня от заклятья своего страшного: зверушек мне жалко, стыдно мне перед ними!

Снова леший засмеялся громко, да и говорит потом:

Ладно, вижу я, что одумалась ты! Сниму я с тебя заклятье, беги маму свою радуй, но запомни: еще раз такое повторится – и на всю жизнь ты останешься моей безвольной помощницей, и зверюшек лесных обижать будешь!

Стукнул он палкой оземь, и оказалась Рита в комнате своей. И с тех пор стала она веселой, ласковой, доброжелательной, всем улыбалась, и друзей у нее было много, и все зверюшки ее любили и часто в гости к ней приходили.